— Я пришел, чтобы арестовать вашего сына Камена по обвинению в похищении, — не слишком уверенно произнес офицер. — Сразу хочу сказать, что этот приказ получен мною от самого царевича Рамзеса.
— Это невозможно! — воскликнул Мен, но я уже читал приказ. На нем стояла царская печать.
— Он говорит правду, господин, — сказал я, передавая Мену папирус.
Он пробежал его глазами. Его руки дрожали.
— Кто выдвинул это обвинение? — спросил Мен. — Это же смешно! О чем думает этот Несиамун?
— Обвинение поступило не от достопочтенного Несиамуна, — ответил офицер. — Вернувшись из его дома, генерал Паис попросил повелителя принять его и имел с ним беседу. У генерала есть веские основания предполагать, что госпожу Тахуру держат в этом доме.
— Какие у вас доказательства? — прервал его Мен. — Вы не можете арестовать человека по одному лишь обвинению!
— Нам не требуется предоставлять доказательства, чтобы обыскать ваш дом, — упрямо сказал офицер. — Если вы немедленно не приведете к нам сына, мы найдем его сами.
— Нет, вы этого не сделаете! — рявкнул Мен. — Да знаете ли вы, что Несиамун уже получил разрешение на аудиенцию у самого царевича и завтра предстанет перед ним? Ему не пришло в голову подозревать в похищении своего будущего зятя. Кроме того, я не знаю, где сейчас находится Камен. Я приехал, и мне сообщили, что Камен пропал и весь дом в смятении. Разве генерал Паис не присылал сюда своего солдата, когда Камен не вышел на очередное дежурство, Па-Баст? — Крепко сжав губы, управляющий кивнул. — Вы видите? Не понимаю, что заставило царевича принять столь непонятное решение, но это не важно. Камена здесь нет. Убирайтесь из моего дома!
Ничего не ответив, офицер сделал знак солдатам, и те мгновенно рассыпались по дому. Один взялся за ручку двери конторы, двое направились к лестнице. Мен с криком бросился к ним, Па-Баст загородил им дорогу. Офицер вытащил меч.
И в этот момент раздался голос Камена, который стоял на верху лестницы.
— Нет, отец, нет! Не сопротивляйся! Это безумие! — Сбежав по лестнице, он встал перед офицером. — Ты знаешь меня, Амонмос, — сказал он. — Это я, Камен, твой старый приятель. Ты в самом деле считаешь, что я похитил женщину, которую люблю?
Офицер покраснел.
— Прости, Камен, — пробормотал он. — Я всего лишь выполняю приказ. Генералу я бы мог что-нибудь наплести, но сейчас у меня приказ из дворца. Я не смею ослушаться. Где ты был? Где Тахуру?
— Я здесь. — Девушка, держась спокойно и с достоинством, как подобает знатной даме, спускалась по лестнице. — Кто здесь говорит о похищении? Я гощу в этом доме, и мой отец это прекрасно знает. А знает он о том, что вам велено вытащить Камена из собственного дома? Предлагаю вам вернуться к генералу и объяснить ему эту ошибку. Надеюсь, царевич его как следует отчитает.
Смелая попытка, и на какое-то мгновение у меня мелькнула надежда, что она сработает. Амонмос явно пребывал в нерешительности, но вот он расправил плечи.
— Не понимаю, что тут у вас происходит, — сказал он, — пусть лучше во дворце разбираются. Ты пойдешь со мной, Камен, и, если это ошибка, все быстро прояснится. У меня четкий приказ.
— Нет! — крикнула Тахуру. — Если вы заберете его с собой, его убьют! Он не дойдет до дворца! Куда вы с ним пойдете?
Офицер бросил на нее насмешливый взгляд.
— Послушайте, госпожа, — попытался убедить он Тахуру, — его же посадят под арест, а не отдадут палачу. Просто генерал хочет задать Камену несколько вопросов и имеет на это разрешение царевича. А если вы, — закончил он, — находитесь в этом доме в качестве гостьи, то почему из-за вас прочесывают весь город? Идите домой, к отцу.
Он отдал короткую команду, и Камена окружили солдаты. Еще одна команда — и его повели к выходу.
— Отец, немедленно иди к Несиамуну и отправляйтесь во дворец, — громко сказал Камен. — Не ждите до утра! Каха, рукопись!
Его увели. Мы стояли, оцепенев от ужаса. Тахуру заплакала.
— О боги, какой я дурак! — воскликнул Мен. — Па-Баст, оставляю Тахуру на твое попечение. Не отдавай ее никому, даже слугам отца. Каха, одевайся. Поплывем к дому Несиамуна в лодке.
Взлетев по лестнице, я бросился в свою комнату, на ходу забежав в комнату Камена. Там сидел Сету.
— Мне нужен кожаный мешок, который Камен привез из Асвата, — торопливо сказал я. — Достань его, Сету. Он велел отвезти его царевичу, и я сделаю это сегодня, а не завтра.
— Камен ничего мне об этом не говорил, Каха, — ответил Сету, но все же достал мешок из сундука.
— Он сам бы его взял, если бы его не арестовали, — сказал я, забирая мешок. — Пожалуйста, верь мне. И помоги Па-Басту присматривать за Тахуру.
Заскочив к себе, я схватил плащ и бережно завернул в него рукопись Ту. Затем сбежал вниз по лестнице.
Глава девятая
Мен ждал меня у дверей, завернувшись в плащ.
— Я уже предупредил Шесиру, — сказал он, когда мы пошли по дорожке, ведущей к реке. — Если за Тахуру придут, она спрячет ее в амбаре, а там пусть солдаты обыскивают дом. Ну и проклятое же дело!
Догнав хозяина, я схватил его за руку.
— Господин, я думаю, нам нельзя брать лодку, — сказал я, — Паис наверняка продумал, каким будет наш следующий ход, и расставил своих людей у ваших ворот и ворот Несиамуна, а может, и возле входа во дворец. Давайте выйдем через заднюю калитку и пойдем в обход усадеб. Прикажите паре слуг закрыть лица и вести лодку к дому Несиамуна, только медленно. И конечно, запретите им разговаривать.
— Хорошо. Жди меня здесь, — ответил Мен и скрылся. Вскоре он вернулся в сопровождении Сету и еще одного слуги. Оба были закутаны в длинные накидки.
— Старайтесь не показывать своего лица, пока не отплывете подальше, — велел им Мен. — Когда подплывете к причалу Несиамуна, привяжите лодку и никуда от нее не отходите. Сделайте вид, что о чем-то спорите. Нам с Кахой нужно выиграть время. Скорее всего, люди Паиса следят за нашими усадьбами.
Хлопнув слугу по плечу, Мен двинулся по дорожке. Я последовал за ним. В глубине сада, возле окружающей его стены, находился колодец, выступ которого мы когда-то использовали, чтобы перебраться через стену и попасть на грязную улочку, которая, делая крутой поворот, одним своим концом упиралась в узкий проход, ведущий к озеру, а другим выходила к солдатским казармам. На эту улочку выходили задние дворы многих усадеб, но никто по ней никогда не ездил, поскольку земля утопала в грязи и отбросах, которые сюда сбрасывали ленивые кухарки из многих домов, а кроме того, все окрестные кошки использовали ее в качестве отхожего места. Мы свернули налево, поскольку Несиамун жил недалеко от устья озера и своих фаянсовых мастерских.
По дороге мы никого не встретили. Пробираясь в темноте вдоль стен поместий, спотыкаясь чуть не на каждом шагу, мы медленно продвигались вперед. Каждая стена, освещенная холодным лунным светом, казалось, не имела конца, уходя куда-то в черную пустоту, и, чтобы сделать шаг, нам приходилось осторожно нащупывать землю сандалией. Наконец Мен остановился.
