– Об этом не может быть и речи. Хороший повар сыт от одного запаха пищи!
– Ну, как знаешь, – Витус взял оставшийся кусок и ловко освободил его от костей. Потом макнул рыбье мясо в подливку, которую тоже приготовил Магистр, и с удовольствием принялся жевать. – Нуну достает для нас все, что делает нашу жизнь в камере относительно сносной, – с удовлетворением сказал он.
– Что да, то да! Не желает ли господин попробовать еще кусочек?
Витус рассмеялся.
– Нет, о лучший изо всех известных мне поваров! При всем моем желании – больше не влезет!
– В твоем возрасте мужчине полагается много есть, не то он жизни не выдюжит! – Магистр хитро улыбнулся. – Посмотри на меня, и все поймешь.
– Глупости.
– Они вот-вот прожарятся, эти ребята. Можно завтра поесть их холодными. – Маленький ученый в очередной раз перевернул рыбу. И тут же принял совершенно серьезный вид. – Надо полагать, Нуну до тех пор будет услаждать нашу жизнь, пока он надеется с помощью твоего хваленого «висельника» околдовать Эльвиру. Нам неизвестно, каких успехов он достиг в поисках этого «чудо-корня», как не знаем и того, что он станет делать в новых обстоятельствах. За последнее время он об этом не сказал ни полслова! Молчит, как устрица. Но ведь когда-нибудь его терпению придет конец. Остается надеяться, что и тогда мы сохраним хоть энную часть влияния на него.
– Ты прав. А ведь нога его все равно зажила.
– Я едва не сказал «к сожалению», – Магистр снял рыбины с огня, отодвинул жаровню в сторону и начал убирать. – Было бы лучше, если бы мы не зависели от его прихотей.
– И от него самого.
– Какой ты, однако, стал решительный! Тсс... – Магистр покачал головой. – Скажи ты это кому другому, глядишь – головой поплатился бы.
Из коридора донесся звук шагов. Идущий был пока далеко, но двери теперь почти никогда не закрывались.
– Это приближается Нуну собственной персоной, – объявил Магистр, – или другой грузный и не хромающий человек.
– Поспорим?
– Ни к чему, – ответил Витус, вышедший в коридор. – Ты как всегда прав... Привет, Нуну! Хорошо, что ты пришел: самое время осмотреть твою ногу.
– Ничего ты не осмотришь!
– С чего это ты такой злой? – Витус зашел за колоссом в камеру и указал ему на кровать – Садись и спусти чулок.
– Ничего такого я делать не стану!
– Случилось что? – спросил Магистр.
– Ничего не случилось, только вы оба пойдете со мной. И поторапливайтесь!
– Да, но куда и зачем? – Витус начал догадываться.
Колосс заколебался. Сказать? Не говорить?
– Не ваше собачье дело!.. Ну, ладно, скажу: прибыл новый инквизитор. Он епископ, и, говорят, таких суровых людей еще никто не видел. Игнасио по сравнению с ним был ягненком.
– Новый инквизитор?! Епископ?!
– Да, со своим помощником Кривошеем, который его еще переплюнет.
– Все может быть, – пожал плечами Магистр. – Но к нам-то это какое отношение имеет?
– Ты чего, рехнулся, что ли? Стоит этому новому пронюхать, что я вас тут подкармливаю, все мы в самое пекло к дьяволу попадем! – и он замотал своим толстым указательным пальцем перед носом у Магистра. – А ну, переходи в свою старую камеру!
– Мы останемся здесь. Ты вспомни, сколько мы всего для тебя сделали! – он бесстрашно отвел его палец от своего лица.
– Заткнись! Если сам не пойдешь, я тебе ноги переломаю – и тебя понесут!
Нуну схватил Магистра за ворjт рубашки, поднял его в воздух, как кружку с пивом, и выставил в коридор. Вернулся в камеру с самым грозным видом:
– Ты сам пойдешь, доктор-еретик, или тебе тоже помочь?
– Сам пойду. Но свои инструменты и лекарства возьму с собой.
– А вот и не возьмешь! – Нуну правой рукой сдавил Витусу горло. – Удавлю, как цыпленка, если не подчинишься. Так как?
– Пойду безо всего, – прохрипел Витус.
Совершенно потерянный, он вышел в коридор, где стоял Магистр. Их влияние на Нуну совершенно улетучилось, пусть и по совершенно другой, нежели они предполагали, причине.
– Только этого мне и недоставало! – Мартинес презрительно сплюнул, когда Витус с Магистром переступили порог камеры. – Ловчила-правовед и доктор-еретик!
В их прежней камере ничего не изменилось. Все было, как будто они вышли вчера и сегодня вернулись. Разве что сидел в камере один Мартинес. Он лежал теперь там, где прежде спали евреи.
– А где Хабакук, Давид и Соломон? – спросил Витус.
– Выпустили их! На волю! – Мартинес еще раз сплюнул. – Если бы меня спросили, я бы преспокойно повесил этих христопродавцев или сжег на костре, тварей обрезанных!..
– Не смей говорить при мне подобных вещей! – резко сказал Магистр.
– Не надувайся, как индюк, исказитель параграфов! – Мартинес принял угрожающий вид.
– Твои слова – святотатство, чтоб они у тебя в горле застряли!
– Перестаньте! – Витус встал между ними.
– Да, заткните ваши паршивые глотки! – Нуну вышел и закрыл снаружи двери на ключ.
– У меня появилось какое-то недоброе предчувствие, – прошептал Магистр на рассвете следующего дня. – Слышишь, опять эти тяжелые шаги в коридоре?
Они с Витусом лежали на своих прежних местах, под окном. У каждого был свой тюфяк, но от них осталось одно название, потому что почти всю солому из них Мартинес забрал и набил ею свой тюфяк. Только под сильнейшим нажимом он согласился вернуть обоим по небольшой охапке.
– Скорее всего, это опять Нуну, – Витус протирал глаза. Он не выспался. Дело было даже не в тюфяке, да и обстановка как будто знакомая, но сама атмосфера в камере... Ничего нельзя было сказать вслух и ничего сделать, чтобы это не вызвало враждебной реакции Мартинеса.
Магистр начал проявлять беспокойство:
– Этот монстр не принес нам вчера вечером никакой еды. Это может ничего не означать, а может оказаться дурным предзнаменованием.
– Господин ученый наложил полные штаны, – злорадно поддел его Мартинес из своего угла.
Дверь камеры открылась. Появился Нуну. Витус снова отметил про себя, что тот больше не хромает. И он испытал чувство удовлетворения: когда-то Витус сам и гроша ломаного не поставил бы на то, что все пройдет так удачно – а вот получилось же!
– Привет, Нуну, – сказал он.
Колосс только вяло махнул рукой.
– А ну, поднимай свою задницу, доктор-еретик! Епископ Матео желает учинить тебе допрос.
– Значит, вот в чем дело! – вырвалось у Магистра. Он побледнел как мел. – Когда же придет конец этим мукам!
