– Или египетский, – вставил молодой человек.
Археолог улыбнулся, и лед между ними растаял.
– Возьмите акварель. И не забудьте про иероглифы!
– С условием, что вы поможете мне их расшифровать. Я хочу все знать!
Они обменялись крепким рукопожатием.
* * *
В Луксоре смеркалось. Под звуки кларнета горожане пели грустные песни. Причалил последний паром, в кофейнях зажгли свечи. На террасе центральной гостиницы Навиль и Картер не спеша потягивали пиво.
– Прошу вас, Картер, объяснитесь! Что за срочное дело помешало вам приехать вовремя?
Швейцарец показался Говарду достойным человеком. Он был не так суров, как Ньюберри, не так велик, как Питри, и держался просто, поэтому молодой человек решил ему довериться:
– Вот уже несколько месяцев, как я занимаюсь Долиной царей! Исписал две толстые тетради, перечислил все, что там когда-либо находили, будь то гробницы, мумии или обычные сосуды. Пока я еще далек от цели, но обязательно все разузнаю о раскопках, которые там велись!
– Зачем? Ведь Бельцони уже все перекопал! Конечно, он пользовался ужасающими методами! Проламывать стены гробниц тараном, стрелять по конкурентам из ружья! Все это как-то… ненаучно, и дико. А что делать? Такое было время! За скарабея
[32]
запросто могли убить человека! Так что, надо отдать ему должное, Бельцони немало сделал для науки.
– Согласен. Он был, как и я, скромного происхождения и тоже бросил все ради Египта. Но он рвался вперед, не замечая крохотных деталей, которые могли бы привести его к другим гробницам.
– Я вынужден вас огорчить, друг мой. К мнению Бельцони, впоследствии пришел и такой аккуратист, как немец Лепсиус.
[33]
Он не нашел в Долине ничего нового, и поиски там окончательно забросили.
– Какая глупость! Не будете же вы спорить с тем, что именно в Долине царей похоронены все фараоны XVIII и XIX династий? – горячился Говард.
– Не исключено.
– Но найдены же не все гробницы!
– К чему вы клоните? И чью гробницу вы имеете в виду?
– Да целого десятка фараонов! И прежде всего, Тутанхамона.
Навиль хмыкнул:
– Этого царька? Он так недолго и неярко правил! Его наверняка похоронили где-то в другом месте или вообще сожгли, как Эхнатона!
– Но ведь его короновали там же, где великих, – в Карнаке!
Швейцарец смутился, а Картер возбужденно продолжал:
– Он правил почти десять лет, а мы о нем почти ничего не знаем, словно с ним связана какая-то тайна! На антикварном рынке никогда не появлялись вещи с его именем!
– Я понимаю, к чему вы клоните. Его гробница не была разграблена!
У Картера горели глаза и даже чуть-чуть дрожали руки. Заметив состояние молодого человека, Навиль улыбнулся:
– Да, молодость безумна, в этом ее прелесть! Но, Говард, у вас впереди серьезная научная карьера. Подумайте о своей репутации! Вы не ученый с мировым именем и не богатый аристократ, который мог бы получить концессию на раскопки в Долине царей. Бросьте эту затею!
10
Виконт странствовал много лет. Сейчас он сидел в задней комнате мрачноватой константинопольской таверны, подальше от посторонних глаз и ушей, и беседовал с бывшим жокеем. Тот чрезвычайно нервничал и постоянно озирался.
– Вы от кого? – недоверчиво поинтересовался жокей.
– От генуэзского пирата, – ответил Порчестер. – Он сказал, что это в ваших силах.
– Может, и так. Вы дворянин?
– Еще какой!
– Тогда я возьму с вас вдвое.
– Ничего, я к этому привык. Но чтобы дело было сделано!
Порчи, одетый в капитанский китель, пил кофе по-турецки. Его нервный собеседник накачивался розовым вином.
– Когда вы желаете видеть Абдуллу Проклятого?
– Как можно скорее.
– Сейчас он в городе, только занят. Кстати, зачем он вам понадобился?
– Так, повидаться.
– В смысле?
– Ну, он ведь самый ужасный бандит всего Босфора, хитроумный вор и главарь целой шайки негодяев?
– Совершенно верно.
– Так знайте, милый мой, я – коллекционер подобных личностей! Мне довелось немало путешествовать. Могу признаться, что Южная Африка казалась мне забавной пару дней, Япония – неделю, Франция – вечер, а Соединенные Штаты – месяц. Теперь мне география наскучила! Хочу знакомиться с людьми, с которыми я никогда не встречусь в обществе. Вот с вами, например. Ах, как самодовольны и скучны аристократы! А великие мира сего, с которыми мне следовало водить дружбу, ибо таково было желание моей покойной матушки, только и делают, что лгут. Вы, кстати, тоже лжете.
– Что?
– Да-да, вы ведь не знаете Абдуллу Проклятого. Но все равно хотите получить с меня немного денег каким-нибудь бесчестным, я бы сказал, образом!
– Вранье! Мы с Абдуллой…
– Так передайте же ему, что я желаю видеть его завтра в полночь с южной стороны старого порта, чтобы пополнить свою коллекцию колоритных личностей!
Виконт встал и, не прощаясь, вышел из таверны, насвистывая старинный уэльский мотив.
* * *
В указанное время Порчестер находился в порту. К берегу быстро и бесшумно подошла лодка с двумя гребцами. Виконт подумал об отце, который вот уже много лет напрасно дожидался его в родовом поместье, думая, что сын наконец-то остепенится и останется дома навсегда. Старый граф был недоволен тем, что Порчестеру не сиделось на месте, что тот слишком любил путешествовать и появлялся и исчезал без предупреждения. Виконт не спорил, что такое поведение отнюдь не подобало будущему лорду и наследнику крупнейшего английского поместья, но как иначе ему было справиться с душившей его тоской? Он пересекал огромные пространства, чтобы утолить душевный голод, но лишь еще больше разжигал его. Пустую и бесцельную жизнь Порчестера не могли наполнить ни моря, ни океаны. Может, другое человеческое существо положит конец его тоске. Не исключено, что этим человеком станет именно Проклятый Абдулла.
