– Вы будете лютовать во всем некрополе? – задумчиво уточнил Абд эль-Расул.
– Нет. Только в Долине.
– Договоримся так. Мои люди к вам не сунутся, а вы больше не будете путаться у нас под ногами и доносить в полицию.
– Да будет так! – согласился Картер.
– Аллах свидетель.
50
В последнюю неделю сентября 1918 года союзники перешли в наступление в Шампани, Аргоне, Сомме и Фландрии. На сей раз лорд Карнарвон был убежден, что немецкие войска не устоят и чудовищная бойня, унесшая жизни больше восьми миллионов человек, скоро закончится.
Увы, он все еще чувствовал себя неважно, и не мог ехать в Египет. Однако внимательно следил за обстановкой в оголодавшей и измученной стране. Тридцатого октября 1918 года капитулировала Турция, и в Египте зашевелились националисты. Граф указал на это министерству иностранных дел, сотрудники которого по-прежнему интересовались его мнением. Из осторожности Британия стала потихоньку отзывать особенно ретивых дипломатов. Политика кнута вышла из моды.
После того как в ноябре страны подписали во Франции мир, Египет поспешил напомнить о своей верности «Антанте» и о давно заслуженной свободе. Султан не скрывал, что намерен провести с Британией переговоры, чтобы поскорее добиться для Египта независимости. Саад Заглул возглавил националистическую партию «Вафд», которая решила отправить в Лондон делегацию. В результате Заглула выслали на Мальту.
Граф Карнарвон заболел гриппом, эпидемия которого охватила весь мир. Он не одобрил высылки Заглула и отсоветовал правительству Британии принимать решительные меры. Война поколебала мировой порядок, доселе казавшийся незыблемым. Мир изменился, а с ним – и сознание людей. Судьба Египта стала непредсказуемой.
* * *
– Придется смириться, – вздохнул Гургар.
– Я и так больше всех плачу рабочим! – воскликнул Картер.
– Дело не в деньгах.
– Может, я кого-нибудь обидел?
– Нет. Вы требовательны, но в меру.
– Тогда почему они сбежали?
– Страну лихорадит. Идет борьба за независимость.
– Какое мне дело до политики!
– Люди настрадались! Кругом мятежи.
– Но при чем тут я?
– Вы же иностранец, англичанин!
– И что же мне теперь делать?
– Временно свернуть раскопки. Когда все стихнет, мы опять начнем работать.
– А если не стихнет?
– Все во власти Аллаха!
* * *
Демосфен покурил гашиша, но это не помогло. Его план провалился! Убийца промахнулся, и Картер по-прежнему мешал торговле! Можно было попытаться еще раз, но тут вмешался Абд эль-Расул и запретил трогать англичанина. Но раз его нельзя убить, его следовало оклеветать и вынудить уехать из Долины!
Конечно, Демосфен не мог пойти к Лако – тот бы его просто не принял. Значит, надо втереться в доверие к кому-нибудь из его подчиненных. Картер досаждал им самим своим существованием. Его трудоспособность и независимость раздражали. С каким облегчением многие ученые узнали бы о его отъезде из страны! Картер являлся настоящим знатоком, а они по сравнению с ним – жалкими кабинетными крысами.
Демосфен решил распускать безобидные слухи, которые со временем обрастут зловещими подробностями. Для начала он выбрал инспектора средних лет. Тот был из местных и прозябал на захолустном участке Верхнего Египта.
Демосфен сунул ему в карман конвертик.
– За что? – спросил инспектор, заподозрив неладное.
– Мне очень помогли ваши последние статьи о мумиях.
– Что же в них особенного?
– Так мы в Луксоре всему рады. Прозябаем!
– А как же знаменитый Говард Картер?
– Он очень странный человек.
– Какой там странный! Он невыносим. Представьте, требует публиковать малейшую находку! – с досадой воскликнул инспектор.
– А сам тем временем проворачивает такие дела…
– Какие?
– Я слышал, будто он сбывает древности налево. Естественно, граф ничего не знает. А выручку Картер прикарманивает!
– И что он сбыл?
– Точно не знаю. Это так, слухи…
* * *
Раифа не обманывалась. Говард стал бывать с ней чаще только потому, что Египет сотрясали мятежи, а стоит воцариться тишине, как он немедленно вернется к своей истинной любви – Долине!
Высылка Заглула многих заставила замолчать. Британия ясно дала понять, что будет жестко подавлять попытки египтян добиться независимости. Новый мировой порядок устанавливали не в Каире, а в Вашингтоне, Париже и Лондоне. Египту оставалось только подчиниться, но не смириться.
Летом 1919 года наступила удушливая жара, которая заставила последних активистов отступиться. Избавиться от англичан казалось невозможным. Споры и даже заговоры продолжались, но настоящий переворот откладывался.
– Когда ты собираешься возобновить раскопки? – задала Раифа мучивший ее вопрос.
– Осенью. Из-за этих мятежей я потерял уйму времени!
– Народный гнев может быть страшен, Говард.
– Я не слепой, Раифа, все вижу и понимаю твой народ! Но и ты меня пойми – я должен разговорить Долину!
– Неужели для тебя это так важно, Говард?
– Во мне словно горит какой-то мучительный огонь! Долина обращается ко мне, а я не могу расшифровать ее послание.
– Мне страшно тебя слушать! – воскликнула Раифа.
– Властен ли человек над своей судьбой?
– Все люди властны над судьбой, кроме тебя!
Они сидели под пальмами, рядом с колодцем. Женщина вздохнула:
– Не отталкивай меня, Говард. Я знаю, тебе очень одиноко. Куда уходят твои силы?
– Забытый фараон покоится во мраке тайной усыпальницы. Порой мне слышится его голос. Клянусь, я его найду!
Раифе все это было безразлично. Прижавшись к Картеру, она вдохнула вечернюю прохладу.
51
Леди Альмина исполнила желание супруга и устроила ужин на тринадцать персон. В столовой зажгли свечи. Когда гости приехали, ее удивлению не было предела. В гостиную вошли какие-то разряженные старухи и бородатые, длинноволосые мужчины. На голове одного из них был тюрбан. Когда они расселись за столом, Альмина тихонько шепнула супругу:
– Кто эти люди?
– Лучшие лондонские прорицатели.
– У нас в Хайклере – колдуны?!
– Тише, дорогая. Они пришли по делу.
