– Ваше присутствие для меня большая честь, дорогой друг!
Химик криво улыбнулся.
– Как ваши последние опыты? Разумеется, молчок и рот на замок, но об этом говорит весь город! Я слышал, вы получили необыкновенный сплав, который позволит нам ковать мечи и копья, способные выдержать любой удар.
Чечи в сомнении покачал головой.
– Ну ясное дело, военная тайна! Постарайтесь добиться успеха. При том, что нас ждет…
– Расскажите подробнее, – попросил один из гостей.
– Судя по указу фараона, впереди настоящая война! Рамсес хочет расправиться с хеттами и избавить нас от азиатских царьков, постоянно готовых взбунтоваться.
– Рамсес любит мир, – возразил капитан торгового судна.
– Одно дело – официальные речи, а другое – действия.
– Это настораживает.
– Ни в коей мере! Кого или чего может бояться Египет?
– Но ведь поговаривают, что царский указ свидетельствует об ослаблении власти.
Денес расхохотался.
– Рамсес был и останется самым великим! Не стоит раздувать целую историю из небольшого недоразумения.
– И все же следует проверить наши запасы провизии…
Тут вмешалась госпожа Нанефер:
– Ясно, в чем дело: готовятся новые налоги и реформа налогообложения.
– Нужно же оплачивать новое вооружение, – добавил Денес. – Вот Чечи, если бы захотел, мог бы нам его описать, и решение Рамсеса стало бы более понятным.
Все взгляды обратились к химику. Нанефер, превосходно усвоившая роль хозяйки дома, поспешила увлечь гостей к шатру, где подавали прохладительные напитки.
Верховный страж Монтумес взял Денеса под руку и отвел в сторону.
– Надеюсь, ваши проблемы с правосудием улажены?
– Пазаир не стал настаивать. Он благоразумнее, чем я предполагал. Конечно, он молод и честолюбив, но разве это не похвально? Мы все через это прошли, прежде чем стать уважаемыми людьми.
Монтумес поморщился.
– Но его непримиримый нрав…
– Исправится со временем.
– А вы благожелательно настроены.
– Просто реально смотрю на вещи. Пазаир хороший судья.
– И неподкупный, по-вашему?
– Неподкупный, умный и уважающий тех, кто соблюдает закон. Благодаря таким людям процветает торговля и в стране царит мир. Что может быть лучше? Поверьте, дорогой друг, продвижению Пазаира стоит поспособствовать.
– Вы полагаете?
– При нем не будет никакого лихоимства.
– Да, это следует учесть.
– И все же вы в нерешительности?
– Его активность меня немного пугает. Похоже, он не особенно разбирается в тонкостях иерархии.
– Молодость и недостаток опыта. А что говорит старший судья царского портика?
– Он думает так же, как и вы.
– Ну вот видите!
Новости, полученные верховным стражем почтой из Фив, подтверждали точку зрения Денеса. Монтумес разволновался без всякой причины. Судья озабочен поставками древесины и честностью налогоплательщиков.
Может, не стоило раньше времени беспокоить визиря? Но ведь лишняя предосторожность никогда не помешает.
20
Долгие прогулки по сельским тропам в обществе Северного Ветра и Смельчака, знакомство с документами в конторах стражи, уточнение списка поставок древесины, обход селений, официальные переговоры с управителями и землевладельцами – так протекали дни судьи Пазаира в Фивах. Каждый из них непременно завершался заходом к Кани.
И всякий раз при виде согбенной спины садовника, всецело поглощенного своими грядками, Пазаир понимал, что ни Нефрет, ни пятого ветерана он пока не нашел.
Прошла неделя. Чиновники, подкупленные Монтумесом, одно за другим слали в Мемфис абсолютно бессодержательные донесения о деятельности судьи, Кему ничего не оставалось, кроме как патрулировать рынки и ловить воров. Еще немного, и придется возвращаться в Мемфис.
Пазаир пересек пальмовую рощу, прошел по тропе вдоль оросительного канала и спустился по лестнице, ведущей в сад Кани. Обычно, когда солнце начинало клониться к горизонту, он занимался лекарственными растениями, требующими особых забот и повышенного внимания. Спал он в хижине, но, прежде чем лечь, до поздней ночи поливал грядки.
Сад казался безлюдным.
Недоумевая, Пазаир обошел все вокруг, потом приоткрыл дверь хижины. Пусто. Он сел на каменную оградку и стал любоваться закатом. Взошла луна, и водная гладь засеребрилась в ее лучах. Время шло, и на душе у него с каждой минутой становилось все тревожнее. Что, если Кани обнаружил пятого ветерана, что, если за ним следили, что, если… Пазаир не мог себе простить, что втянул садовника в расследование, которое им не по силам. Если случится несчастье, он первый будет в этом виноват.
Посвежело, по телу пробежал озноб, но судья не двинулся с места. Он будет ждать до рассвета, пока не станет ясно, что Кани уже не придет никогда. Пазаир сжал зубы, все тело у него затекло и ныло; он все корил и корил себя за легкомыслие.
Реку пересекла лодка.
Судья вскочил и побежал к берегу.
– Кани!
Садовник причалил, привязал лодку к колышку и стал медленно взбираться по склону.
– Почему вы так поздно?
– Вы дрожите?
– Я замерз.
– От весеннего ветра и заболеть недолго. Пойдемте в дом.
Садовник сел на пенек, прислонившись спиной к доскам, Пазаир – на сундук с инструментами.
– Вам удалось отыскать ветерана?
– Никаких следов.
– Вам грозила опасность?
– Ни разу. Я покупаю редкие растения то там, то тут, и всегда могу перемолвиться со старейшинами.
Пазаир задал вопрос, который с самого начала готов был сорваться у него с языка:
– А Нефрет?
– Я не видел ее, но узнал, где она живет.
***
Помещение, где Чечи проводил свои изыскания, занимало две большие комнаты в подвале казарменной пристройки. Отряд, который там размещался, состоял из воинов второго эшелона, использовавшихся только на земляных работах. Все думали, что химик работает во дворце, в то время как основные опыты он проводил в этом потайном подземелье. На первый взгляд никакой особой охраны; однако стоило кому-нибудь сделать шаг вниз по лестнице, ведущей в мастерскую, как его бесцеремонно останавливали и подвергали немилосердному допросу.
