– Ты заскучаешь, став уважаемой женщиной. Не забывай, ты же обещала меня предать.
– Ты меня покорил, а я покорю тебя.
Она продолжала соблазнять голосом, бархатистостью тембра, чарующими модуляциями. Лежа на животе с распущенными волосами и слегка раздвинутыми ногами, она манила его к себе. Сути страстно овладел ею, осознавая, что бесовка наверняка прибегла к колдовству, чтобы так быстро пробудить его желание вновь.
– Ты больше не грустишь.
– Я пытаюсь заглянуть в свое сердце.
– Поговори со мной.
– Завтра, когда я остановлю колесницу, слезь с осла, подойди ко мне и слушайся моих указаний.
* * *
– Что-то правое колесо поскрипывает, – сказал Сути лучнику.
– Я ничего не слышу.
– У меня тонкий слух. Такой скрип может предвещать поломку – лучше проверить.
Сути возглавлял колонну. Он съехал с дороги и повернул колесницу в сторону тропинки, уводящей в глубь леса.
– Посмотрим.
Лучник послушно сошел на землю. Сути встал на одно колено и занялся изучением подозрительного колеса.
– Плохо дело, – заключил он. – Две спицы вот-вот сломаются.
– Починить можно?
– Подождем, пока подойдут плотники из инженерного отряда.
Плотники шли в хвосте колонны, сразу за пленниками. Когда Пантера сошла с осла и направилась к Сути, солдаты не преминули отпустить пару колких замечаний.
– Залезай.
Сути оттолкнул лучника, схватил поводья и пустил колесницу во весь опор в сторону леса. Никто и опомниться не успел. Остолбеневшие боевые товарищи терялись в догадках, почему дезертировал герой.
Пантера тоже не могла скрыть изумления.
– Ты что, с ума сошел?
– Надо выполнить одно обещание.
Час спустя колесница остановилась в том месте, где Сути похоронил убитого бедуинами колесничего. Пантера с ужасом наблюдала, как он выкапывает останки. Сути завернул тело в большой кусок материи и завязал с двух сторон.
– Кто это?
– Настоящий герой, который будет покоиться в своей земле рядом с предками.
Сути не стал добавлять, что полководец Ашер вряд ли одобрил бы этот поступок. Когда мрачный ритуал близился к завершению, ливийка издала душераздирающий вопль.
Сути обернулся, но не сумел избежать медвежьих когтей, разодравших ему левое плечо. Он упал, перекатился и попытался спрятаться за камнем. Трехметровый зверь, грузный и ловкий одновременно, стоял на задних лапах и исходил пеной. Разъяренный, он разинул голодную пасть и издал ужасающий рев, распугавший всех птиц в округе.
– Лук, скорее!
Ливийка бросила Сути лук и колчан. Она не могла заставить себя отойти от колесницы – жалкое, но все же укрытие. В тот момент, когда молодой человек потянулся за оружием, медвежья лапа обрушилась на него второй раз и разодрала спину. Весь в крови, он упал лицом в землю и больше не шевелился.
Пантера завопила снова, чем привлекла внимание зверя. Тяжелые шаги направились к ней, бежать было некуда.
Сути встал на колени. Глаза застилала кровавая пелена. Собрав последние силы, он натянул лук и выстрелил в сторону огромной коричневой массы. Медведь, пораженный в бок, обернулся. И быстро опустившись на четвереньки, разинув пасть, устремился на нападавшего. На грани беспамятства Сути выстрелил снова.
***
Старший лекарь военного госпиталя Мемфиса уже потерял надежду. Раны Сути были столь глубоки и многочисленны, что непонятно было, как он еще жив. Скоро его страданиям придет конец.
По рассказу ливийки, элитный лучник убил медведя выстрелом в глаз, но не смог увернуться от последнего удара когтей. Пантера подтащила окровавленное тело к колеснице и нечеловеческим усилием взвалила его наверх. Потом она подумала о мертвеце. Как ни омерзительно ей было прикасаться к трупу, она помнила, что Сути рисковал жизнью ради того, чтобы доставить его в Египет.
К счастью, лошади оказались послушными и инстинктивно двинулись обратно по той же дороге; скорее они везли ливийку, нежели она управляла ими. Труп офицера-колесничего, дезертир при последнем издыхании и беглая чужестранка – таков был странный экипаж колесницы, встреченной арьергардом отряда полководца Ашера.
Благодаря объяснениям Пантеры и опознанию колесничего были установлены факты. Офицер, павший на поле брани, был награжден посмертно и мумифицирован в Мемфисе; Пантеру отправили работать на полях большой усадьбы; Сути получил похвалу за доблесть и порицание за нарушение дисциплины.
***
Кем попытался темнить.
– Сути в Мемфисе? – удивился Пазаир.
– Войско Ашера вернулось с победой, мятеж подавлен. Недостает только зачинщика, Адафи.
– Когда прибыл Сути?
– Вчера.
– А почему он не здесь?
Нубиец смущенно отвел взгляд.
– Он не может двигаться.
Судья вспылил.
– Отвечайте по-существу!
– Он ранен.
– Тяжело?
– Его состояние…
– Правду!
– Его состояние безнадежно.
– Где он?
– В военном госпитале. Не могу вам обещать, что он еще жив.
***
– Он потерял слишком много крови, – сказал старший лекарь военного госпиталя. – Делать операцию было бы безумием. Надо дать ему спокойно умереть.
– И это все, что может предложить ваша наука? – возмутился Пазаир.
– Я больше ничего не могу для него сделать. Этот медведь разорвал его в клочья; меня поражает сопротивляемость его организма, но все равно у него нет никаких шансов выжить.
– А перевозить его можно?
– Конечно, нет.
Но судья уже принял решение: Сути не должен угаснуть в общей палате.
– Достаньте мне носилки.
– Вы же не станете перевозить умирающего.
– Я его друг и знаю его желание: прожить последние часы в своем селении. Если вы откажетесь мне помочь, вам придется держать ответ перед ним и перед богами.
Лекарь отнесся к угрозе серьезно. Недовольный мертвец становится привидением, а привидения безжалостно изводят своих жертв, даже если это старшие лекари.
– Только дайте расписку.
***
За ночь судья привел в порядок два десятка незначительных дел, что обеспечивало секретарю работу недели на три. Если он понадобится Ярти, пусть направляет почту в главный суд Фив. Пазаир с радостью посоветовался бы с Бераниром, но тот был в Карнаке – готовился к окончательному уходу от дел.
