Когда она, усталая, вернулась домой, то нашла там беседующих Сути и Пазаира.
– Я встретился с госпожой Тапени, старшей управляющей ткацкой мастерской Мемфиса.
– И каковы результаты?
– Она согласилась мне помочь.
– Это серьезный след?
– Пока не знаю. Такие иглы используют многие.
Пазаир опустил глаза.
– Скажи мне, Сути… Эта госпожа Тапени хороша собой?
– Вполне.
– Ваше первое знакомство было только… дружеским?
– Госпожа Тапени – женщина свободная и не чуждая эмоций.
Нефрет брызнула на себя духами и налила мужчинам выпить.
– Это пиво вполне качественное, – подчеркнул Пазаир, – что вряд ли можно сказать о твоей связи с Тапени.
– Ты имеешь в виду Пантеру? Она поймет, что того требовали интересы следствия.
Сути расцеловал Нефрет в обе щеки.
– Помните оба, что я – герой.
* * *
Денес, богатый и известный судовладелец, любил отдыхать в гостиной своей роскошной усадьбы в Мемфисе. Стены расписаны цветами лотоса; пол выложен разноцветной плиткой, на которой изображены рыбки, плескающиеся в пруду. Десяток корзин, расставленных на столиках, наполнены гранатами и виноградом. Возвратясь из доков, где он следил за отправлением и приходом судов, Денес любил отведать подсоленной простокваши, запивая ее холодной водой в кувшине из обожженной глины. Он лежал на подушках, в то время как служанка делала ему массаж, а личный парикмахер брил его тяжелое квадратное лицо и подравнивал аккуратную седую бородку. Появилась его жена Нанефер, и Денес перервал беседу со слугами; его супруга была женщина полная, импозантная, одетая по последней моде. Три четверти состояния, которым располагала чета, принадлежали ей, а потому во время их частых ссор Денес предпочитал ей уступать.
Но сегодня они не спорили. Денес был не в духе и пускал мимо ушей возбужденные речи Нанефер, которая всячески поносила налоги, жару и мух.
Когда в комнату в сопровождении слуги вошел зубной врач Кадаш, Денес встал и обнял его.
– Пазаир вернулся, – мрачно объявил гость.
У него был низкий лоб, слезящиеся глаза, выступающие скулы и нос в фиолетовых прожилках; из-за плохого кровообращения он постоянно потирал руки. Кадаш был возбужден, его седые волосы разлохматились.
Когда Пазаир вел свое расследование, Кадаш и его друг Денес были у судьи под подозрением и пострадали от его нападок, хотя доказать их виновность не удалось.
– Что произошло? Ведь был официальный рапорт, где говорилось, что Пазаира нет в живых!
– Успокойся, – уговаривал Денес. – Он вернулся, но вряд ли посмеет предпринять что-нибудь против нас. Тюремное заключение подорвало его здоровье.
– Точно ничего не известно, – возразила Нанефер, она наносила на лицо мазь, которую брала из ложки с ручкой, исполненной в виде фигурки негра с руками, связанными за спиной. – Этот судья очень злобный. Он будет мстить.
– Я не боюсь.
– Потому что ты, как всегда, не видишь дальше своего носа!
– Твое положение при дворе дает нам возможность быть в курсе всего, что затевает этот Пазаир.
Госпожа Нанефер, которая очень умело руководила деятельностью группы торговых агентов, продававших египетские товары в другие страны, занимала посты распорядителя по поставкам тканей и инспектора государственной казны.
– Судебная система не принимает в расчет выгоду, – заметила она. – А если он дойдет до визиря?
– Баги – человек твердый, манипулировать им невозможно. Он не пойдет на поводу у амбициозного судейского чиновника, единственная цель которого – устроить скандал и сделать себе на этом карьеру.
Их разговор прервал приход химика Чечи, невысокого человечка, с маленькими черными усиками на верхней губе. Он был до такой степени скрытен, что не размыкал рта по целым дням, двигаясь среди людей, как привидение.
– Я опоздал.
– Пазаир в Мемфисе! – пробормотал Кадаш вместо приветствия.
– Знаю.
– Что думает по этому поводу полководец Ашер?
– Он тоже удивлен. А мы-то радовались, когда пришло известие о смерти этого субъекта.
– Кто его выпустил?
– Полководец не знает.
– Что он намерен предпринять?
– Он со мной не делился.
– А план вооружений?
– Все идет своим чередом.
– Экспедиция состоится?
– Ливиец Адафи занимался подстрекательством возле Библоса, но стражники подавили мятеж в двух поселениях своими силами.
– Значит, фараон по-прежнему доверяет Ашеру.
– Пока виновность не доказана, властитель не может сместить с должности героя, которого сам наградил и назначил руководить группой инструкторов военного корпуса в Азии.
Госпожа Нанефер надела аметистовое ожерелье.
– Война часто способствует торговле. Если Ашер начнет военную кампанию против Сирии и Ливии, не забудьте предупредить меня. Я поменяю своих контрагентов и хорошо отблагодарю вас.
Чечи поклонился.
– Вы забыли о Пазаире! – возразил Кадаш.
– Один человек против могучей силы – она его раздавит, – снисходительно заметил Денес. – Будем вести себя хитро.
– А если он поймет нашу игру?
– Предоставим действовать Небамону. Наш блестящий лекарь первым попадает под удар, не так ли?
* * *
В своей ванне из розового гранита, куда слуги добавляли ароматизаторы, Небамон совершал по десять горячих омовений ежедневно. Затем он смазывал яички успокаивающей мазью, и боль постепенно уходила.
Чертов павиан, которого водит с собой этот нубиец Кем, почти оторвал ему мужское достоинство. Через два дня после его нападения на нежной коже мошонки появилась целая россыпь прыщиков. Опасаясь нагноения, старший лекарь уединился в одном из своих самых красивых поместий, предварительно отменив операции по пластической хирургии, которые были обещаны стареющим придворным красавицам.
Чем больше он ненавидел Пазаира, тем сильнее желал Нефрет. Она посмеялась над ним, но он не держал на нее зла. Не будь этого жалкого судьи, который стал опасен, потому что оказался безмерно упрям, молодая женщина согласилась бы стать его женой. Небамон не привык проигрывать. И ужасно страдал от нанесенного ему оскорбления.
Его лучшим союзником оставался Монтумес. Ситуация, в которую попал начальник стражи, уничтожив орудие убийства и письмо, заставившее Пазаира кинуться на помощь своему учителю, становилась все более двусмысленной. Тщательное расследование должно выявить, как минимум, его некомпетентность. Но Монтумес, жизнь положивший на то, чтобы с помощью интриг добиться своего поста, отставки не переживет. Следовательно, не все потеряно.
