Книга Закон пустыни, страница 18. Автор книги Кристиан Жак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Закон пустыни»

Cтраница 18

– Вам необходим отдых, – добавила Нефрет, помогая ему сесть. – Небамон…

– Лечить меня будете вы.

* * *

Неделю спустя визирь Баги, полностью оправившись от болезни, передал новому старшему судье царского портика известняковую стелу с выгравированными на ней тремя парами ушей: первая – темно-синяя, вторая – желтая и третья – бледно-зеленая. Они символизировали небо из лазурита, где светят звезды мудрых, золото, являющееся плотью богов, и бирюзу, означавшую любовь. Таким образом были обозначены обязанности главного судьи Мемфиса: выслушивать обиженных, уважать волю богов, быть доброжелательным, но не слабым.

Умение слушать – для судьи самое важное, эта способность составляет главную добродетель служителя истины. Пазаир, серьезный и собранный, принял стелу и поднял ее, повернувшись лицом к судьям большого города, которые собрались, чтобы приветствовать его назначение.

Нефрет плакала от радости.

12

Отведенное главному судье жилье привело молодых супругов в восторг. Оно располагалось в центре застроенного небольшими двухэтажными белыми домиками скромного квартала, где селились ремесленники и мелкие чиновники. Жилище было новое, отделанное всего несколько дней назад и предназначенное для какого-то сановника, которому оно, должно быть, не понравилось. Вытянутое в длину, под плоской крышей, оно состояло из восьми комнат со стенами, расписанными яркими птицами, резвящимися в зарослях папируса.

Входя в свой новый дом, Пазаир ощутил некоторую робость. Он потоптался на заднем дворе, где откармливали гусей; птицы плескались в небольшом водоеме с голубыми лотосами. Рядом в шалаше крепко спали двое мальчишек, нанятые, чтобы подсыпать гусям зерно. Новый хозяин усадьбы не стал их будить. Нефрет тоже наслаждалась окружающей роскошью. Она любовалась жирной землей, кишащей червями, обогащавшими ее кислородом и своими испражнениями – лучшим удобрением для зерновых культур. Крестьяне очень ценили дождевых червей, поскольку они гарантировали плодородие почвы.

Смельчак первым отважился вступить в великолепный сад и тут же начал резвиться. Его примеру последовал и Северный Ветер. Осел растянулся под гранатовым деревом – самым красивым растением, на котором каждый опадающий цветок моментально сменялся новым. Пес же предпочел смоковницу, чья трепещущая листва источала медовый аромат. Нефрет гладила тонкие ветви и зрелые плоды, красные и бирюзовые; она увлекла мужа в тень раскидистого дерева, под полог шатра, достойного богов. В восхищении рассматривали они аллею фиговых деревьев, завезенных из Сирии, и камышовую беседку, где так приятно будет любоваться заходом солнца.

Но их блаженство длилось недолго; Проказница, маленькая зеленая обезьянка Нефрет, вскрикнула от боли, прыгнула на руки к хозяйке и протянула ей лапку, в которую вонзился шип от акации. К ране следовало отнестись со всей серьезностью; если под кожей долго находится посторонний предмет, то он может вызвать внутреннее кровотечение, которое будет трудно распознать. Безо всяких приказаний осел встал и подошел поближе. Нефрет достала из сумки скальпель, с величайшей осторожностью вытащила занозу и смазала рану мазью, в состав которой входили мед, горькая тыква, стертые в муку кости каракатицы и дробленая кора смоковницы. Если рана все же воспалится, то надо будет попробовать сернистый мышьяк. Однако Проказница не производила впечатления пострадавшей – избавившись от занозы, она тут же вскарабкалась на финиковую пальму и принялась искать спелые плоды.

– Давай все же войдем, – предложила Нефрет.

– Да, дело серьезное.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Мы с тобой женаты, но до сих пор у нас ничего не было. А теперь ситуация меняется.

– Тебя это удручает?

– Не забывайте, доктор, что это я вырвал вас из привычной обстановки.

– Мне кажется, что все было не совсем так; разве не я первой обратила на тебя внимание?

– Мы должны были сидеть рядышком, окруженные толпой родственников и друзей, которые вносили бы сюда новые стулья, сундуки с одеждой, вазы, предметы туалета, обувь и бог знает что еще. Ты должна была прибыть на церемонию в паланкине, парадно одетая, под звуки флейт и тамбуринов.

– Мне больше нравится, когда мы с тобой вдвоем, в тишине и без всякой пышности.

– Как только мы переступим порог этого дома, на нас ляжет дополнительная ответственность. Чиновные иерархи упрекнут меня за то, что мы не составили брачный контракт, который бы обеспечивал твое будущее.

– Ты говоришь это серьезно?

– Этого требует закон. Я, Пазаир, передаю все свое состояние тебе, Нефрет, сохраняющей свое имя. Раз мы решили жить вместе, под одной крышей, как муж и жена, я должен взять на себя обязательство обеспечить тебя в случае нашего развода. Начиная с этого дня треть всего, что мы заработаем, официально принадлежит тебе; кроме того, я должен кормить и одевать тебя. Остальное решит суд.

– Хочу признаться господину старшему судье царского портика, что я безумно влюблена в одного мужчину и твердо намерена оставаться с ним всю жизнь, до последнего вздоха.

– Может быть, однако закон…

– Замолчи, и войдем, наконец.

– Сначала одно уточнение: это я безумно влюблен в тебя.

Обнявшись, они переступили порог своей новой жизни.

В первой комнате, низкой и маленькой, предназначенной для отправления поминальных служб, они оставались долго, воздавая почести душе Беранира, их убитого наставника. Потом осмотрели гостиную, спальни, кухню, туалет с канализационными стоками из терракоты и кабинет, где стояло кресло из известняка.

Ванная комната была восхитительна. Вдоль стен, под углом друг к другу, стояли две кирпичные скамьи. Если тот, кто принимал ванну, хотел принять и душ, то его поливали водой слуги и служанки. Кирпичные стены были выложены известняковой плиткой, чтобы в помещении не скапливалась сырость. Легкий наклон пола в сторону канализационного отверстия, от которого вниз, глубоко под землей, вели трубы из обожженной глины, давал возможность воде стекать свободно. Хорошо проветриваемая спальня была снабжена москитной сеткой, спускавшейся с потолка на большую кровать из эбенового дерева с ножками в виде львиных лап, а на спинках кровати были изображения смеющегося бога Бэса, призванного охранять спящих, посылая им счастливые сны. Потрясенный Пазаир не хотел вставать с великолепного матраса, сплетенного из растительных волокон. Основа кровати, на которой покоился матрас, была сделана так искусно, что могла выдержать любой вес спящих в течение долгих лет, оставаясь все такой же удобной.

В изголовье кровати висело белое льняное платье, свадебный наряд, который в конце жизни египтянки мог служить для нее саваном.

– Я и не предполагал, что когда-нибудь мне доведется проспать хотя бы одну ночь в такой кровати.

– Так чего же мы ждем? – спросила Нефрет задорно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация