– Только иноземец способен разработать столь чудовищный план, – снова заговорил нубиец, его голос дрожал.
Подавленный, Пазаир закрыл ларь.
– Надо доставить эти богатства Кани. В Карнаке это все будет в сохранности.
18
Верховный жрец Карнака приказал ремесленникам осмотреть ларец и его содержимое. Узнав результаты осмотра, он тут же пригласил к себе Пазаира; двое мужчин прохаживались в тени, под крышей портика.
– Установить владельца этих чудесных вещей оказалось невозможно.
– Это не фараон?
– Да, размеры скарабея впечатляют, но этого признака недостаточно.
– Кем, новый верховный страж, предполагает, что было ограблено какое-то погребение.
– Не думаю. Это сразу стало бы известно, замять подобный скандал вряд ли возможно. Как преступление государственной важности могло бы пройти незамеченным? Ничего подобного не случалось уже более пяти веков! Рамсес проклял бы преступника и казнил его на глазах у всего народа.
Кани был прав. Подозрения Кема казались маловероятными.
– Возможно, – продолжал Кани, – что эти дивные предметы похищены из мастерских. Либо Денес рассчитывал их продать, либо он берег для собственных похорон.
Поскольку упомянутый человек был весьма тщеславным, Пазаир склонялся ко второй версии.
– Вы провели следствие в Коптосе?
– Пока не успел, – ответил судья, – и еще не решил, как это сделать.
– Вам следует соблюдать крайнюю осторожность.
– Есть новая информация?
– Золотых дел мастера в Карнаке уверены: золото, из которого сделан скарабей, добыто на рудниках Коптоса.
* * *
Коптос, расположенный на небольшом отдалении к северу от Фив, был странным городом. На его улицах во множестве толпились рудокопы, старатели и каменотесы; одни собирались уезжать, другие только что приехали после сезона работ, проходивших в адских условиях обжигающей каменистой пустыни. Каждый жил надеждой, что в следующий раз непременно нападет на богатую жилу. Караванные торговцы продавали свой товар, привезенный из самой Нубии, охотники поставляли дичь в храм и богатым землякам, кочевники искали возможности обустроиться в Египте.
Все жили в ожидании указа фараона, который должен был позволить желающим искать доступ к карьерам яшмы, гранита и порфира, к порту Коссейр на Красном море и к месторождениям бирюзы на Синае. Все мечтали о золоте, о еще не найденных или неразработанных рудниках, об этой плоти богов, которую храм приберегал для правителей и божеств. Сколько интриг плелось во имя этой цели, сколько планов рухнуло, будучи похороненными «всевидящим оком», вездесущими стражниками из специального корпуса. В сопровождении устрашающих и неутомимых псов их караульные отряды безжалостно рыскали по самым неприметным тропинкам, не пропускали самых маленьких поселков, возникая там и сям в этом враждебном мире, где так трудно выжить простому человеку. Охотясь за животными и людьми, они стреляли баранов и газелей, ловили и водворяли обратно в тюрьму беглецов. Их излюбленной мишенью были бедуины, нападавшие на караваны и грабившие путешественников, – многочисленные, отлично тренированные стражники не давали им спокойно заниматься их подлым ремеслом. И если все же группе кочевников похитрее удавалось достичь своих целей, стражи пустыни ставили себе четкую цель: поймать и уничтожить. Уже много лет ни один грабитель не мог похвастаться подобными подвигами. Контроль за рудокопами тоже был жестким – и здесь ворам не оставляли ни малейшей возможности красть драгоценный металл.
Направляясь к великолепному храму Коптоса, где хранились древние карты месторождений полезных ископаемых Египта, Пазаир столкнулся с группой стражников, которые вели заключенных, покусанных собаками.
Старший судья торопился и был слегка взволнован. Ему не терпелось выяснить, получит ли он в Коптосе сведения, которые ему так нужны. Он опасался, что старейшина храма может оказаться заодно с заговорщиками. Прежде чем что-либо предпринять, он должен выяснить, справедливы его опасения или нет.
Мощная поддержка, которую оказывал ему верховный жрец Карнака, очень помогала судье; благодаря рекомендациям Кани двери сами открывались перед ним одна задругой, и здешний старейшина тоже не заставил себя упрашивать. Это был пожилой человек, дородный и уверенный в себе; его нынешнее религиозное служение не убило в нем деятельной натуры.
– Какую высокую честь вы нам оказываете! – иронизировал он своим густым баритоном, от которого кидало в дрожь его подчиненных. – Старший судья с предписанием перерыть сверху донизу мой скромный храм, вот знак высокого уважения, которого я никак не ожидал. Отряд вашей стражи уже готов заполонить здешние места?
– Я приехал один.
– Я вас не очень понимаю, – старейшина нахмурил свои густые брови.
– Мне нужна ваша помощь.
– Здесь, как и повсюду, много говорят о деле, которое вы возбудили против полководца Ашера.
– И как же его оценивают?
– У полководца больше сторонников, чем противников.
– К какому лагерю примыкаете вы?
– Да он настоящий разбойник!
Пазаир постарался ничем не показать своего удовлетворения. Если старейшина говорил правду, то его задача облегчается.
– А в чем вы его обвиняете?
– Я – бывший рудокоп, и я состоял в караульных отрядах. Вот уже год, как Ашер пытается наложить руку на корпус «всевидящего ока». Но пока я жив, ему это не удастся!
Гнев старейшины был искренним.
– Вы могли бы мне помочь выяснить происхождение небесного железа, которое в большом количестве появилось в Мемфисе в мастерской химика по имени Чечи? Он, естественно, утверждает, что ему ничего об этом не известно и что он – жертва интриг. Но он занят производством сверхпрочного оружия, скорее всего для полководца Ашера. Иными словами, без этого необыкновенного металла ему не обойтись.
– Тот, кто вам это рассказал, смеется над вами.
– Почему?
– Потому что небесное железо не такое уж прочное! Его делают из метеоритов.
– А они хрупкие…
– Эта сказка имеет широкое хождение, но это всего лишь сказка.
– Известно ли, где находятся метеориты?
– Они могут падать куда угодно, но у меня есть карта. Только государственная экспедиция, под контролем стражей пустыни, имеет право собирать небесное железо и свозить его в Коптос.
– Однако целый блок его был похищен.
– Ничего удивительного. Банда грабителей напала на один метеорит, прежде чем его местонахождение было зафиксировано на карте.
– И Ашер воспользовался этим?
