– Только старший лекарь царства может приказать мне уступить вам.
– Но это же я, будущий старший лекарь!
– Насколько я знаю, это место пока свободно.
– Подчинитесь моему приказу, и вы не пожалеете.
– Я не сделаю этого.
– Если будет нужно, я выбью дверь вашей аптеки.
– И понесете за это ответственность.
– Прекратите упорствовать. Завтра вы окажетесь у меня в подчинении. И если вы сейчас откажетесь со мной сотрудничать, я выгоню вас с этого места.
Обеспокоенные стычкой, несколько лекарей подошли к Нефрет.
– Ваш бунт не производит на меня впечатления.
– Выйдите отсюда, – приказал молодой лекарь.
– Вы совершаете большую ошибку, разговаривая со мной в таком тоне.
– Ваше поведение недостойно целителя.
– У меня нет времени на церемонии, – заметил Кадаш.
– Это с вашей точки зрения, – поправила Нефрет.
– Пост старшего лекаря должен занять опытный человек. Вы все здесь цените меня по достоинству. Почему же вы так со мной обращаетесь? Нами движет одно и то же желание – служить другим.
Кадаш доказывал свою правоту эмоционально и убежденно; он напомнил о своей долгой и успешной практике, о преданности больным, о желании стать полезным стране на более высоком посту, где он не будет связан никакими оковами.
Однако Нефрет оставалась непоколебимой. Если Кадаш хочет получить список ядов и наркотиков, то пусть действует по заведенному порядку. Но пока преемник Небамона не занял этот высокий пост, она будет стоять на своем.
* * *
Начальник штаба Ашера сожалел об отсутствии полководца. Однако судья Пазаир настаивал.
– Речь идет не о простом посещении. Я должен допросить его.
– Полководец покинул казармы.
– Когда?
– Вчера вечером.
– В каком направлении?
– Не знаю.
– Разве устав не предписывает ему ставить вас в известность о своих перемещениях?
– Да, это так.
– Так почему же он его нарушил?
– Откуда мне знать?
– Я не могу удовольствоваться столь расплывчатыми объяснениями.
– Вы можете обыскать казармы, если хотите.
Пазаир допросил двух других офицеров, но ничего не выяснил, кроме того, что полководец отбыл на повозке в южном направлении.
Не исключая, что полководец применил какую-то уловку, судья навел справки и выяснил, что никакой экспедиции в Азию не планировалось.
Пазаир дал Кему поручение отыскать полководца как можно быстрее, и начальник стражи без промедлений отправился в южные провинции, не имея, однако, точного представления о направлении своих поисков: Ашер очень ловко заметал следы.
* * *
Визирь был раздражен.
– Вы не преувеличиваете, судья Пазаир?
– Я веду это расследование уже семь дней.
– А казармы?
– Ашера там нет.
– Что говорят в штабе?
– Там ему не поручали никакой миссии, если только она не секретная.
– Но в этом случае я бы знал.
– Вывод напрашивается сам собой: полководец исчез.
– Это невозможно. Его высокая должность не предполагает подобных выходок!
– Он расставил ловушки, в которые рискует угодить сам.
– Ваши постоянные нападки загнали его в угол?
– Я полагаю, что скорее он опасался вашего вмешательства.
– То есть он боялся, что правосудие окажется не на его стороне.
– А его друзья его покинули.
– Почему?
– Ашер сообразил, что они его использовали.
– Но солдат не может спасаться бегством!
– Он трус и убийца.
– Если ваши обвинения обоснованны, то почему он не направился в Азию, где у него действительно есть союзники?
– Его отъезд на юг может оказаться обманным маневром.
– Я приказываю перекрыть границы. Ашеру не удастся уйти за пределы страны. Если у полководца не было сообщников, то из этой сети ему не ускользнуть. Кто осмелится ему помогать, нарушая приказ визиря?
Пазаиру следовало бы радоваться своей огромной победе. Полководец не сумеет объяснить свое дезертирство: преданный сообщниками, он в свою очередь предаст их во время второго судебного процесса, который будет возбужден против него. Видимо, он попытался отомстить Денесу и Чечи. Столкнувшись с возможностью своего провала, он предпочел исчезнуть.
– Я направлю местным начальникам приказ немедленно арестовать Ашера. Пусть Кем распространит его среди стражников.
Если отправить документ срочной почтой, то свобода передвижения будет перекрыта полководцу меньше чем через четыре дня.
– Ваша задача этим не ограничивается, – продолжал визирь. – Если в этом деле полководец окажется лишь исполнителем, вы должны добраться до главных виновников.
– Это именно то, что я намерен сделать, – подтвердил Пазаир, который думал о Сути.
* * *
Денес отвез царевну Хаттусу в людный пригород, в секретную кузницу, где работал Чечи. Она была спрятана за кухней, которой пользовались служащие судовладельца. Химик ставил там опыты по созданию новых сплавов и с помощью растительных окислителей испытывал на прочность медь и железо.
Жара в мастерской стояла невыносимая. Хаттуса сняла плащ.
– Визит царской особы, – радостно объявил Денес.
Но Чечи даже не оглянулся. Он сосредоточенно выполнял тонкую операцию: пытался соединить три металла – золото, серебро и медь.
– Я делаю рукоятку для кинжала, – пояснил он. – Он достанется будущему правителю, который сядет на трон, когда мы прогоним тирана.
Правой ногой Чечи ритмично нажимал на кузнечные меха, чтобы огонь в горне не погас; он ворошил кусочки металла щипцами из бронзы и должен был торопиться, поскольку бронза плавилась при той же температуре, что и золото.
Хаттусе стало не по себе.
– Меня не интересуют ваши эксперименты. Мне нужно небесное железо, за которое я уже заплатила.
– Вы заплатили только часть, – уточнил Денес.
– Отдайте мне металл, и получите остальное.
– Вы по-прежнему торопитесь?
– Мне надоела ваша наглость! Покажите мне то, за чем я пришла.
– Вам придется подождать.
