– Хватит, Денес! Вы обманываете меня?
– Вовсе нет.
– Этот металл вам не принадлежит?
– Он будет моим.
– Вы смеетесь надо мной!
– Не преувеличивайте, царевна; просто надо немного подождать. У нас с вами общая цель – убрать Рамсеса, и это главное, не правда ли?
– Вы обыкновенный вор.
– Напрасно вы гневаетесь. Мы должны действовать заодно.
Она окинула его презрительным взглядом.
– Вы ошибаетесь, Денес. Я обойдусь без вашей помощи.
– Отказаться от сотрудничества с нами было бы глупо.
– Откройте дверь, я хочу уйти.
– Вы будете молчать?
– Я буду действовать так, как будет выгодно мне.
– Вы должны дать мне слово.
– Дайте мне пройти.
Денес не пошевелился, Хаттуса попыталась его отодвинуть. Взбешенный, он сильно толкнул ее. Попятившись, царевна задела горячие щипцы, которые Чечи положил на камень. Вскрикнув, она покачнулась и упала в огнедышащую печь. Ее платье мгновенно загорелось.
Ни Денес, ни Чечи не двинулись в места – химик не посмел вмешаться без приказа сообщника. Наконец судовладелец открыл дверь и кинулся наружу, Чечи выбежал за ним. Кузница заполыхала.
28
Прежде чем открыть очередное заседание суда перед вратами храма Птаха, Пазаир написал зашифрованное послание для Сути. С Ашером покончено. Рисковать понапрасну нет смысла. Немедленно возвращайся.
Судья отдал записку посыльному стражи, одному из доверенных Кема. В Коптосе тот передаст его стражникам пустыни, развозящим рудокопам почту.
На сегодняшнем заседании рассматривалось несколько мелких преступлений – от отказа возвратить долг до неоправданного отсутствия на рабочем месте. Обвиняемые признались в своих проступках, присяжные были снисходительны. Среди них был Денес. По окончании заседания судовладелец обратился к судье:
– Я вам не враг, Пазаир.
– А я вам не друг.
– На самом деле вам следовало бы больше остерегаться тех, кто выдает себя за ваших друзей.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы иногда доверяете не тем, кому следует. Сути, например, не заслуживает вашего доверия. Он сообщал мне о ваших расследованиях и о вас самом, и делал это за деньги, которые никогда не умел зарабатывать.
– Моя должность строго запрещает рукоприкладство, но я могу и не сдержаться.
– Однажды вы скажете мне спасибо.
* * *
Как только Нефрет пришла в лечебницу, ее тут же позвали на помощь лекари, которые уже полночи боролись за жизнь обожженной женщины. В квартале, где живет простой люд, случился пожар: там загорелась кузница, где тайно велись какие-то работы. Несчастная жертва, скорее всего, пострадала по неосторожности; но шансов на спасение у нее практически не было.
На изуродованную плоть врачи наложили черную грязь, смешанную с экскрементами мелких животных, высушенными и истолченными с перебродившим пивом. Нефрет стерла в муку поджаренный ячмень и горькую тыкву, смешала ее с сушеной смолой акации и залила все ингредиенты растительным маслом; из полученной смеси она сделала компресс и наложила его на ожоги. Менее серьезные раны обработала с помощью охры, добавив к ней сок смоковницы, горькую тыкву и мед.
– Теперь ей будет не так больно, – объяснила она коллегам.
– Как же ее кормить? – спросила сиделка.
– Пока это невозможно.
– Но мы должны как-то предотвратить обезвоживание.
– Разожмите ей зубы, вставьте стебель тростника и вливайте по каплям медную воду. Не оставляйте ее одну. Если что-то случится, немедленно позовите меня.
– А примочки?
– Меняйте их каждые три часа. Завтра мы попробуем смесь из воска, растопленного говяжьего жира, папируса и цератонии. Ей понадобится большое количество бинтов, самых тонких.
– Вы все же надеетесь, что все обойдется?
– Честно говоря, нет. Известно, кто она? Необходимо предупредить близких.
Этого вопроса дежурный боялся. Он отвел Нефрет в сторону.
– Как бы у нас не было осложнений. Эта пациентка – не простая.
– Кто это?
Он показал великолепный серебряный браслет, почти не поврежденный пламенем, на внутренней стороне которого было выгравировано имя владелицы: Хаттуса, супруга Рамсеса.
* * *
Горячий ветер из нубийской пустыни раздражал нервы. Он поднимал песчаную бурю и обрушивал ее на город. Люди старались заткнуть малейшую щель в окнах и дверях, но мелкая желтая пыль проникала повсюду, вынуждая женщин беспрерывно ее вытирать. Многие жаловались на затрудненное дыхание и часто обращались к помощи лекарей. Пазаир тоже чувствовал себя неважно: выписанные Нефрет капли смягчали раздражение глаз, но он быстро утомлялся. Что же до Кема, то неблагоприятные климатические условия влияли на него не больше, чем на его павиана.
Двое мужчин и обезьяна отдыхали в тени смоковницы, возле бассейна с лотосами; Смельчак после некоторого колебания вспрыгнул на колени к хозяину, однако не спускал с павиана глаз.
– Никаких новостей об Ашере.
– Перейти границу страны он не сможет, – заметил судья.
– Он может затаиться где-нибудь и просидеть там долго, но если у его сообщников дела пойдут неважно, они выдадут его. Приказ визиря звучит для них угрожающе. Почему все-таки полководец повел себя так?
– Потому что понял, что на этот раз он проиграет процесс.
– Значит, сообщники его бросили?
– Он им больше не нужен.
– И что отсюда вытекает?
– Что не было ни военного заговора, ни попытки вторжения.
– Но как все-таки царевна Хаттуса оказалась в Мемфисе…
– Ее тоже следует исключить! Заговорщикам не нужна была ее помощь. Что вы узнали в ходе расследования?
– Кому принадлежала потайная кузница, неизвестно. А кухней, что рядом с ней, пользовались служащие Денеса.
– Ну вот же! Ничего лучше и не надо.
– Но формально мы ни в чем не можем его обвинить.
– Мы же натыкаемся на него на каждом шагу! А случившийся пожар наверняка был результатом поджога.
– Видели каких-то убегающих людей, но никто не может точно сказать ни сколько их было, ни как они выглядели.
– Кузница… Скорее всего, там работал Чечи.
– Может, они заманили Хаттусу в западню?
– Сжечь женщину заживо – в это трудно поверить. Или мы имеем дело с чудовищами?
