– И ты поверил в эту выдумку?
– Надеюсь, Сути мне простит.
* * *
– Двое в галерею направо, остальные – налево, – приказал Эфраим. – А мы с Сути пойдем в центральную.
На лицах рудокопов выразилось недовольство.
– Галереи давно заброшены, крепления могут не выдержать, столбы все сгнили; нам не выйти живыми.
– Я привел вас в этот ад, потому что стражи пустыни уверены, что здесь ничего нет – ни воды, ни драгоценных минералов. Так утверждают в Коптосе! Я привел вас к старой шахте; но скрываемые ею богатства вы должны отыскивать сами.
– Это слишком опасно, – сказал один из рудокопов. – Я не пойду туда.
Эфраим подошел к трусу.
– Мы все внутри, ты один снаружи… мне это не нравится.
– Это твое дело.
Кулак Эфраима со страшной силой обрушился на голову упрямца. Тот рухнул. Один из его товарищей наклонился над жертвой и в ужасе взглянул на Эфраима.
– Ты убил его?
– Одним подозрительным меньше. Пошли.
Сути вошел первым.
– Не спеши, малыш. Сперва ощупывай опоры.
Сути пополз на четвереньках по красной каменистой земле. Склон был не крутой, но лаз очень узкий. Факел держал Эфраим.
Вдруг в темноте что-то блеснуло. Сути протянул руку – металл был гладким и холодноватым на ощупь.
– Серебро… золотоносное серебро!
Эфраим передал ему инструмент.
– Здесь целая жила, малыш. Доставай его, но аккуратно, чтобы не повредить.
Под верхним белым слоем серебра сверкнуло золото; драгоценный металл, который шел на облицовку стен в залах храмов и на изготовление предметов культа, лежал здесь, перемешавшись с землей, которая охраняла его чистоту. Разве сама заря не вызывала в памяти сияние природного серебра, сквозь которое благородно мерцает царственный минерал?
– А там, ниже, есть золото?
– Не здесь, малыш. Эта шахта – всего лишь первый уровень.
* * *
Четверо псов буквально тащили за собой троих стражников. Несколько часов назад, почувствовав присутствие людей в районе заброшенных рудников, возбужденные собаки начали рваться с поводков, готовые броситься по следу. Великан и его товарищи, с трудом сдерживая свою радость, молча готовили луки и стрелы.
Высунув языки после бешеной гонки, собаки лежали на вершине холма и наблюдали за людьми, выносившими из галерей несколько кусков серебра великолепного качества и впечатляющих размеров. Это было настоящее сокровище.
Когда воры собрались отпраздновать свою удачу, стрелки натянули тетиву и спустили собак с поводков. Двое рудокопов, пронзенные стрелами, были убиты наповал, третьего разорвали собаки. Сути успел укрыться в галерее, за ним кинулись Эфраим, сумевший задушить гончего пса, и последний из их товарищей.
– Спускайся глубже! – орал Эфраим.
– Мы задохнемся.
– Делай как сказано, малыш.
Эфраим стал спускаться первым. Он взял камень и начал пробивать в глубине галереи выход наверх. Несмотря на пыль и сыпавшиеся ему на голову куски опоры, ему удалось вырыть лаз в рыхлой породе. Упершись ногами в переборки, он тащил за собой Сути, который помогал ему по мере сил. Вырвавшись из шахты на поверхность, трое мужчин с наслаждением глотали свежий воздух.
* * *
Великан кормил собак, а его товарищи копали яму, чтобы зарыть трупы. Первый этап их операции оказался успешным: большинство беглецов было уничтожено, и в руки стражи попало внушительное количество серебра. Оставалась лишь троица, которой удалось скрыться.
Стражники стали думать, что делать дальше. Великан решил, что продолжит преследование в одиночку, взяв с собой самого мощного пса, съестных припасов и питья; остальная же часть группы вернется в Коптос с грузом ценного металла. У беглецов не было ни малейшего шанса выжить; зная, что за ними по пятам идут стражники с собаками, они должны будут прибавить скорость. А между тем в трех днях ходьбы от того места, где их нагнали, не было ни одного колодца. Если же они возьмут курс на юг, то неминуемо наткнутся на патруль.
А великан и его собака не рискуют ничем; им останется только отрезать жертвам путь к отступлению.
И это будет новое доказательство того, что подонкам и ворам никогда не удастся обвести вокруг пальца воинов из «Всевидящего ока».
* * *
Утром следующего дня трое беглецов утолили жажду росой, скопившейся в выбоине придорожного камня. У уцелевшего рудокопа на шее висел кожаный кошелек, куда ему удалось собрать кусочки серебра. Он судорожно сжимал свое сокровище, чувствуя, что силы оставляют его. Наконец ноги подкосились, и он упал на колени.
– Не бросайте меня, – взмолился владелец мешочка.
Сути вернулся.
– Если ты попытаешься ему помочь, – предупредил Эфраим, – вы умрете оба. Пошли, малыш.
Если бы Сути решился тащить ослабевшего товарища на спине, он быстро отстал бы от Эфраима, единственного из них, кто был способен ориентироваться в смертоносной пустыне.
В груди у него пылал огонь, губы запеклись; с трудом передвигая ноги, он поплелся за Эфраимом.
* * *
Пес возбужденно мотал хвостом. Стражник поздравил себя с находкой и ногой перевернул на спину труп рудокопа. Несчастный умер недавно. Его руки с такой силой вцепились в висевший на шее мешочек, что разжать их не удалось. Чтобы достать серебро, пришлось орудовать кинжалом.
Присев, великан ознакомился с содержимым кошелька, покормил собаку, дал ей воды, потом поел сам.
Оба они были привычны к долгим переходам, ни тот ни другой не боялись обжигающих солнечных лучей, умело пользовались минутами отдыха и знали, как экономить силы. Теперь против тех двоих их тоже было двое, и пространство, разделявшее соперников, все сокращалось.
Великан обернулся. Уже не в первый раз у него возникало ощущение, что за ним следят; собака, рвущаяся к своей жертве, не видела ничего вокруг. Почистив кинжал песком, он сделал глоток воды и тронулся в путь.
* * *
– Еще одно усилие, малыш. Возле золотого прииска есть колодец.
– И в нем есть вода?
Эфраим не ответил. Выпавшие на их долю страдания не могли быть напрасными.
Выложенный с помощью камней круг означал, что здесь есть или была вода. Эфраим начал скрести землю голыми руками, Сути стал помогать. Вначале не было ничего, кроме песка и камней, потом почва стала более рыхлой, почти влажной; потом пошла глина, пальцы стали влажными, и наконец – вода, вода, которая поднималась к поверхности из подземного Нила.
* * *
