Поглотитель теней спустил своего павиана с цепи и осторожно снял с него намордник. Привлеченный запахом мяса, тот бесшумно вскарабкался по фасаду здания и предстал перед соперником. Уши его покраснели от злобы, глаза налились кровью, он ощерился, готовый к атаке. Сторожевой павиан оставил трапезу и также встал в боевую стойку. Маневр устрашения не удался; во взглядах обоих читалось одинаковое желание сражаться. Вся сцена разворачивалась в полной тишине.
Что-то заставило Кема обернуться, но было уже поздно. Оба павиана, издав воинственный клич, кинулись в драку. Разнять их было невозможно: тела обезьян сплелись в сплошной клубок, с дикой скоростью катавшийся по террасе. Животные рвали друг друга, издавая пронзительные крики. Битва была недолгой. Бесформенная масса замерла.
Кем боялся подойти.
Очень медленно высунулась рука и оттолкнула труп побежденного.
– Убийца!
Кем кинулся к своей обезьяне и поддержал ее: залитое кровью животное рухнуло навзничь. Павиану удалось перегрызть глотку сопернику, но за победу он заплатил ужасными ранами.
Плюнув от досады, поглотитель теней удалился.
* * *
Павиан внимательно следил, как Нефрет обеззараживала его раны, чтобы наложить на них речной ил.
– Ему очень больно? – спросил расстроенный Кем.
– Мало кто из людей мог бы вести себя с таким мужеством.
– Вы спасете его?
– Без сомнения. Сердце работает как часы, но ему придется несколько дней терпеть перевязки и поменьше двигаться.
– Я прослежу.
– И с недельку не давайте ему есть помногу. Если ему станет хуже, немедленно известите меня.
Лапа Убийцы легла на руку Нефрет: животное смотрело на женщину с выражением трогательной благодарности.
* * *
Совет лекарей собрался во второй раз.
Кадаш располагал такими преимуществами, как почтенный возраст, известность и искусство в лечении зубов, весьма ценимое фараоном; в пользу Нефрет говорили ее необычайные способности целительницы, обширные знания, которые она ежедневно демонстрировала в лечебнице, положительные отзывы значительного числа практикующих лекарей, а также поддержка царицы.
– Мои дорогие коллеги, – начал старейшина совета, – ситуация приобретает скандальный характер.
– Ну так давайте изберем Кадаша! – вмешался один из членов совета, ближайший помощник Небамона. – Выдвинув его, мы ничем не рискуем.
– Какие доводы вы можете привести против Нефрет?
– Она слишком молода.
– Если бы она не руководила столь успешно главной лечебницей, – уточнил один из хирургов, – я бы с вами согласился.
– Должность старшего лекаря требует таких качеств, как взвешенность и осмотрительность. Молодые женщины, даже самые способные, этим не обладают.
– Напротив! К тому же в ней столько сил, а Кадашу этого как раз не хватает.
– Обсуждать в таких выражениях всеми уважаемого коллегу непозволительно.
– Уважаемого… но отнюдь не всеми! Разве он не был замешан в делах сомнительного свойства и обвинен по этому поводу судьей Пазаиром?
– Супругом Нефрет, позвольте вам напомнить!
Дискуссия разгоралась все жарче, спор шел на повышенных тонах.
– Дорогие коллеги, призываю вас сохранять достоинство!
– Давайте проголосуем за Кадаша и покончим с этим.
– И речи быть не может! Только Нефрет.
Несмотря на заверения, и это заседание не принесло результата. Было принято только одно решение: на следующем заседании старший лекарь будет избран во что бы то ни стало.
* * *
Бел-Тран привел к себе на службу своего сынишку. Мальчик играл со свитками папирусов, прыгал по складным стульям, сломал кисточку одному из писцов.
– Хватит, – приказал отец. – Надо с уважением относиться к рабочему месту важного чиновника, которым ты тоже когда-нибудь станешь.
– Я хочу быть как ты: командовать другими, но не работать.
– Если ты не хочешь трудиться, то не станешь даже сельским писцом.
– Но я хочу быть богатым и иметь земельные владения.
Этот диалог прервал приход Пазаира. Бел-Тран передал ребенка служащему, который отвел его в манеж, где мальчика учили ездить верхом.
– Вы чем-то обеспокоены, Пазаир?
– Я по-прежнему ничего не знаю о судьбе Сути.
– А что Ашер?
– Как сквозь землю провалился. От пограничников никакой информации не поступало.
– Неприятно.
– Какова ситуация со счетами Денеса?
– Есть нестыковки, есть намеренные оплошности, но есть и явное мздоимство.
– Этого хватит, чтобы выдвинуть обвинение?
– Думаю, да.
* * *
Стояла тихая ночь. Набегавшись вокруг бассейна с цветущими лотосами, Смельчак мирно дремал у ног хозяина. Утомившись за день сумасшедшей работы в лечебнице, Нефрет тоже уснула. При свете двух ламп судья готовил обвинительное заключение.
Самим фактом своего бегства Ашер усугублял вину, которая была ему предъявлена во время предыдущего процесса. Денес обвинялся в неуплате налогов, хищении товаров и подкупе должностных лиц. Чечи руководил всем процессом незаконной торговли, а Кадаш, будучи его сообщником, не мог не быть в курсе этих темных дел. В доказательство всего этого судьям будет представлено большое количество фактов, убедительных свидетельств, как устных, так и письменных.
Репутация всех четверых рухнет в тот день, когда собранные данные будут озвучены в суде – достаточно суровое наказание им гарантировано. Очень может быть, что судья уже разрушил хитросплетения заговора, но ему оставалось отыскать Сути и продолжить вместе с ним двигаться по пути к правде. По пути, который должен привести их к убийце учителя Беранира.
32
Почуяв опасность, страус замер. Птицу охватило беспокойство, она забила крыльями, но, не в силах взлететь, сделала несколько шагов, изящных, как танцевальные па, приветствуя восходящее солнце, и пустилась бежать по направлению к ближайшим дюнам. Тщетно старался Сути натянуть свой лук. Его тело болело, мышцы сводило судорогой. Пантера делала ему массаж, натирала кожу мазью из флакона, висевшего у нее на поясе.
– Сколько раз ты мне изменял?
Сути с трудом подавил вздох раздражения.
– Если ты мне не ответишь, я брошу тебя здесь. Не забывай, что у меня есть вода и сушеное мясо.
– Приложить столько усилий, чтобы завести опять все тот же надоевший разговор?
