– Если они тебя искусают, ты можешь умереть! С осами шутки плохи.
– Я намерен жить до глубокой старости.
– Чтобы спать с другими женщинами?
– Прикройся.
И Сути начал копать. Пантера помогала ему. Растревоженные осы пришли в бешенство, но их жала не могли проникнуть сквозь ткань. Сути засунул в бурдюк большую часть жужжащего роя.
– Зачем они тебе?
– Это военная тайна.
– Перестань насмехаться надо мной.
– Доверься мне и успокойся.
Она положила руку ему на грудь.
– Ашер не должен ускользнуть от нас.
– Не беспокойся, я знаю пустыню как свои пять пальцев.
– Если мы потеряем их след…
Она опустилась на колени и начала, едва касаясь пальцами, ласкать ему верхнюю часть бедер с такой сладостной медлительностью, что он не устоял. Лежа между гнездом растревоженных ос и спящим сторожевым псом, они наслаждались друг другом со всей страстью молодости.
* * *
Нефрет была потрясена. С того момента, как юную нубийку доставили в больницу, она рыдала, не переставая. Раны телесные усугублялись раной душевной: она цеплялась за руки лекаря как за спасательный круг. Дикарю, который надругался над ней, украв ее чистоту, удалось скрыться, но его видели несколько человек, сумевшие описать преступника довольно точно. Однако предъявить ему обвинение можно было лишь на основании показаний жертвы.
Нефрет обработала истерзанное влагалище и дала девочке успокоительных капель. Мало-помалу бившая ее нервная дрожь затихла, и больная попросила пить.
– Ты можешь говорить?
Затравленный взгляд хорошенькой негритянки остановился на ее благодетельнице.
– Я выздоровею?
– Это я тебе обещаю.
– Мне кажется, будто злые птицы клюют мой живот… Я не хочу, чтобы у меня был ребенок от этого мерзавца!
– Ничего такого не будет.
– А если я беременна?
– Я сама сделаю тебе аборт.
Нубийка снова разрыдалась.
– Он был старый, – сказала она, всхлипывая, – и от него пахло вином. Когда он напал на меня в пивной, я увидела его красные руки, широкие скулы и большой нос в фиолетовых прожилках. Чудовище, настоящее чудовище с седыми волосами!
– Ты знаешь, как его имя?
– Это знает моя хозяйка.
* * *
В первый раз в жизни Нефрет переступила порог заведения, где все – и убранство помещений, и царящие в них запахи – способствовало тому, чтобы возбуждать чувственность. Для этого Сабабу приложила немало усилий, и ей все удалось: здесь куртизанки с легкостью соблазняли посетителей, которым не хватало любви.
Хозяйка не стала держать в прихожей целительницу, которая лечила ее в Фивах.
– Я счастлива принимать вас у себя. Вы не боитесь за свою репутацию?
– Это мне безразлично.
– Вы мне так помогли, Нефрет. С тех пор как я стала следовать вашим предписаниям, мой ревматизм почти исчез. Вы чем-то обеспокоены? Мое заведение вас шокирует?
– Одна из ваших служанок была изнасилована самым гнусным образом.
– Я думала, что такие преступления в Египте больше не совершаются.
– Девочка-нубийка, которая лежит в нашей больнице. Ее раны затянутся, но она не забудет случившегося никогда. Она сообщила мне приметы напавшего на нее негодяя и утверждает, что вы знаете его имя.
– Если я вам его сообщу, то должна буду свидетельствовать в суде?
– Конечно.
– Такая разговорчивость может навредить моему заведению.
– Как хотите, Сабабу.
Нефрет отвернулась.
– Вы должны меня понять! Если я явлюсь в суд, то все подумают, что я не в ладах с законом.
– Меня больше волнует горе этой девочки.
Сабабу закусила губы:
– Ваш муж поможет мне сохранить мое заведение?
– Как я могу вам это обещать?
– Преступника зовут Кадаш. Он набросился на малышку прямо здесь, был очень пьян и груб.
* * *
Мрачный, нахмуренный Пазаир шагал взад и вперед.
– У меня плохая новость, Нефрет, я не знаю, как тебе ее сообщить.
– Неужели это так важно?
– Совершилась чудовищная несправедливость!
– Я тоже хочу рассказать тебе о чудовище. Ты должен его немедленно арестовать.
Судья подошел к жене и сжал ладонями ее лицо.
– Ты плакала.
– Все очень серьезно, Пазаир. Я кое-что выяснила, но выводы делать тебе.
– Кадаш был избран старшим лекарем царства – я только что получил официальное подтверждение.
– Кадаш – подлый преступник: он изнасиловал ребенка.
33
Перед тем как, обойдя Элефантину, пересечь южную границу, Ашер и Эфраим устроили привал. Они нашли пещеру, где спокойно выспались, а повозку поставили в укрытие. Полководец знал расположение гарнизонов и был уверен, что сумеет проскользнуть между расставленными постами. А дальше благодаря своему богатству он будет блаженствовать в Ливии, рядом со своим другом Адафи, подстрекая бедуинов к набегам, подрывающим спокойствие в Египте. И если все сложится удачно, то почему бы не подумать о завоевании Дельты и отторжении лучших египетских владений на северо-западе? Вредить родной стране стало целью жизни Ашера. Принуждая полководца к бегству, судья Пазаир получил в его лице врага, хитрость и упорство которого по своей разрушительной силе способны превзойти возможности целой армии.
Эфраим стоял на часах, а Ашер снова заснул.
* * *
Держа бурдюк в правой руке, Сути карабкался на выступ, нависавший над пещерой. Грудь его была расцарапана, он двигался очень медленно и осторожно, чтобы шум осыпающихся камней не выдал его присутствия. Пантера с тревогой наблюдала за ним. Сумеет ли он извлечь рой из бурдюка так, чтобы не быть искусанным, и хватит ли ему ловкости бросить гнездо внутрь пещеры? Другого шанса у Сути не будет.
Взобравшись на самую высокую точку выступа, он лег плашмя, затаил дыхание и прислушался. Все было тихо. Высоко в небе кругами вился сокол. Сути вытащил из бурдюка затычку и, покачав рукой, как маятником, бросил осиное гнездо в логово своих врагов.
Адское гудение взорвало тишину пустыни. Шатаясь и неловко отмахиваясь от облепивших его ос, из пещеры выбежал Эфраим. Получив не менее сотни укусов, он рухнул и, обхватив горло руками, испустил дух от удушья.
