– Ударим первыми!
– Повременим.
– Ты не хочешь убивать египтян, не так ли? И в этом твой великий замысел – быть продырявленным стрелами своих же соотечественников?!
– Если мы не сможем отделаться от них, как я смогу подарить тебе царство?
* * *
Стражи пустыни, или «те, что пронизывают взглядом», не верили глазам. Со своими собаками они без конца прочесывали пустынные просторы, задерживали грабителей-бедуинов, охраняли караваны и обеспечивали безопасность рудокопов. Ни одно передвижение кочевников не оставалось незамеченным ими. Ни один вор не мог долго радоваться награбленному. Многие десятилетия те, что пронизывают взглядом, душили в зародыше малейшую попытку нарушения установленного порядка.
Когда разведчик сообщил о войске, двигавшемся с юга, ему не поверил ни один офицер. Только после тревожного донесения патруля началась подготовка к операции, для которой требовалось собрать все силы, рассеянные по обширной территории.
Закончив объединение, они задумались о том, как действовать дальше. Кто эти бродячие воины? Кто командовал ими? Чего они хотели? Необычный союз нубийцев с ливийцами предсказывал, что стычка будет жестокой. Однако у стражей пустыни было достаточно сил, чтобы изгнать непрошеных гостей, не обращаясь за помощью к армии. Они совершат подвиг, который поднимет их авторитет и принесет награду.
Враг допустил грубую ошибку, расположившись лагерем за линией холмов, из-за которых те, что пронизывают взглядом, и нанесут удар. Они пойдут в наступление, как только начнет смеркаться и ослабеет внимание часовых. Им перережут горло, затем пошлют тучу смертоносных стрел и, наконец, закончат бой в рукопашную. Операция будет стремительной и жестокой. Если останутся пленные, их заставят говорить.
Когда пустыня окрасилась в красный цвет, те, что пронизывают взглядом, как ни старались, не смогли разглядеть охрану лагеря. Опасаясь засады, они продвигались вперед крайне осторожно. Поднявшись на вершину холмов, штурмовые отряды не обнаружили противника. Сверху они осматривали лагерь. К их удивлению, он был пуст! Брошенные колесницы, распряженные лошади, свернутые палатки свидетельствовали о бегстве странной армии. Видимо поняв, что его засекли, отряд поспешил убраться восвояси.
Что ж, победа оказалась легкой. Разумеется, за ней последует яростная погоня и захват пленных. Охранники перепишут все захваченное имущество и оставят себе его часть.
С недоверием, мелкими группками, прикрывая друг друга, они вошли в лагерь. Самые храбрые подошли к колесницам, откинули чехлы и обнаружили... золотые слитки. Они тотчас позвали своих соратников, которые столпились вокруг сокровища. В изумлении многие бросили оружие и как зачарованные любовались чудесным металлом.
В десятках мест пустыня вдруг разверзлась. Сути и его воины спрятались, закопавшись в песок. Сделав ставку на притягательную силу оставленного лагеря и запаса золота, они знали, что бой будет скоротечным, и набросились сзади. Оказавшись в окружении, стражи пустыни поняли, что сопротивление бесполезно.
Сути поднялся на колесницу и произнес:
– Если будете вести себя разумно, вам нечего бояться. Вы не только останетесь жить, но и сделаетесь богатыми, как ливийцы и нубийцы под моим началом. Мое имя – Сути. До того как принять командование отрядом, я был офицером египетской армии. Это я избавил Египет от паршивой овцы – полководца Адлера – убийцы и предателя. Я покарал его смертью по закону пустыни. Золото по праву принадлежит мне.
Кое-кто узнал молодого человека. Слава Сути вышла далеко за пределы Мемфиса. Некоторые говорили о нем как о легендарном герое.
– Разве ты не был заключен в крепость Чару? – спросил начальник.
– Гарнизон попытался избавиться от меня, выставив в качестве искупительной жертвы нубийцам. Но золотая богиня не оставила меня.
Пантера вышла вперед, освещенная лучами заходящего солнца, в которых блистали ее диадема, ожерелья и браслеты. Победители и побежденные смиренно уверовали в появление великой богини, вернувшейся наконец с таинственного дикого юга, чтобы нести Египту радость и любовь. Они покорно пали на землю.
Начался праздник. Любовались золотом, пили, ели, строили сказочные планы на будущее, воспевали красоту золотой богини.
– Ты счастлив? – спросила Пантера Сути.
– Могло быть хуже.
– Я не переставала спрашивать себя: как ты поступишь, чтобы не убить ни одного египтянина... Благодаря мне, ты становишься хорошим военачальником.
– Этот союз очень хрупок.
– Доверься.
– Что ты хочешь завоевать?
– Все, что встретится на пути. Оставаться без движения невыносимо. Пошли вперед, раздвинем наши пределы.
Вдруг из темноты с поднятым кинжалом возник Джесет и бросился на Сути. Тот, как кошка, отпрыгнул вбок, уклонившись от смертельного удара. Как только прошел первый испуг, Пантера даже улыбнулась: разница в росте и силе была настолько очевидной, что ее возлюбленному не понадобилось бы никаких усилий, чтобы раздавить мерзкого маленького ливийца.
Но Сути промахнулся. Воодушевившись, Джесет попытался вонзить нож ему в сердце. Сноровка снова спасла египтянина, но, уклоняясь от удара, он потерял равновесие и упал навзничь. Пантера тут же ударом ноги выбила нож из рук нападавшего. Бешеное желание убить удвоило силы Джесета. Он оттолкнул белокурую ливийку, схватил огромный камень и хотел обрушить его на голову Сути. Тот оказался недостаточно проворен: защитив голову, он не сумел избежать удара по руке и вскрикнул от боли.
Джесет взревел от радости. Подняв окровавленный камень, он встал перед раненым:
– Подохни, египетский пес!
С застывшими глазами и открытым ртом, ливиец вдруг выпустил из рук свое случайное оружие и повалился на землю рядом с Сути, умерев еще до того, как коснулся земли. Пантера не промахнулась, вонзив в затылок Джесета его собственный кинжал.
– Ты почему так плохо защищался? – удивилась она.
– Я ничего не вижу... Я ослеп!
Пантера помогла Сути подняться. Тот скорчился от боли:
– Моя рука... Она сломана.
Пантера отвела его к старому нубийскому воину.
– Положите его на спину, – приказал тот двум солдатам, – и подложите свернутую ткань между лопатками. Ты встань справа, а ты – слева.
Двое негров одновременно дернули Сути за руки. Старый воин определил перелом плеча и устранил смещение костей, не обращая внимания на дикие крики несчастного. Две шины, проложенные мягкой льняной тканью, должны были помочь выздоровлению.
– Ничего серьезного, – заявил бывалый воин. – Он может идти и командовать.
Несмотря на боль, Сути поднялся.
– Отведи меня в мою палатку, – прошептал он на ухо Пантере.
