– Я мятежник в твоих глазах.
– На тебя никто не жаловался.
– Я занял Коптос.
– Ни одного погибшего или раненого, ни одного столкновения такого рода.
– А градоначальник?
– Он обратился к войску, которое стоит лагерем неподалеку. С моей точки зрения, никакого непоправимого урона нанесено не было.
– Ты забыл, что по закону я должен стать рабом госпожи Тапени.
– Госпожа Тапени лишена прежних прав. Так она поплатилась за свою жалкую попытку союза с Бел-Траном. Твоя жена и не представляла, что он настолько презирает женщин.
– Это означает...
– Это означает, что можно огласить развод, если ты этого хочешь. Ты сможешь также потребовать часть имущества, но этого я тебе не советую, так как вся процедура займет слишком много времени.
– Мне плевать на имущество!
– Твоя золотая богиня одарит тебя?
– Пантера спасла мне жизнь в Нубии, но египетское правосудие обрекло ее на изгнание.
– Не совсем так, потому что ее вина связана с твоей судьбой. Кроме того, ее героический поступок по отношению к египтянину позволяет мне пересмотреть решение суда. Пантера может свободно находиться на нашей земле.
– Ты говоришь правду?
– Будучи визирем, я обязан это делать. Решения, принятые по справедливости, будут подтверждены судом.
– Я не верю.
– Ты не прав. Я говорю не просто как твой кровный брат, а как египетский визирь.
– Не скомпрометируешь ли ты себя?
– Это не столь важно. С началом паводка я буду смещен со своего поста и заключен под стражу. Победа Бел-Трана и его союзников кажется неотвратимой.
– Азиаты?
– Бел-Тран специально послал им золото плохого качества, фараону придется расплачиваться за это. Чтобы исправить положение, надо отправить еще столько же золота, только настоящего, высшей пробы. У меня нет времени для того, чтобы восстановить наши запасы, разграбленные Бел-Траном. Короче, ловушка захлопнулась. По крайней мере, я спасу тебя и Пантеру. Насладись Египтом в эти последние недели, которые отделяют нас от отречения Рамсеса от престола, а потом покинь его. Эта страна будет ввергнута в преисподнюю, оказавшись во власти греческого золота и самой прозаической, низменной выгоды.
– У меня есть золото.
– То, которое украл полководец Ашер, а ты вернул?
– Его почти хватит, чтобы оплатить египетские долги.
– Благодаря тебе мы избежим войны.
– Ты бы должен был еще полюбопытствовать.
– Это отказ?
– Ты не понимаешь: я открыл город золота, затерянный в пустыне. Огромные запасы драгоценного металла! Я передам Коптосу колесницу, заполненную слитками, а Египту – золото, необходимое для азиатов.
– А Пантера на это согласится?
– Тебе потребуется много убедительности, вот и повод проявить твой талант, – улыбнулся Сути, и друзья заключили друг друга в объятия.
* * *
Во время праздников, посвященных богу Мину, весь Коптос предавался самому разнузданному веселью, когда-либо виданному в Египте. Мин олицетворял собой небесное и земное плодородие и побуждал юношей и девушек соединяться во взаимном порыве желания. Как только было объявлено о перемирии, радость нахлынула с удвоенной силой.
По решению визиря, Коптос получал золото Сути, не облагаемое налогами. Ливийцы были отправлены пехотинцами в корпус армии, расквартированный в Фивах, а нубийцы – в элитные отряды лучников, в то время как стражи пустыни снова занялись своим делом – охраной караванов и горнорабочих, не понеся наказания.
И жители, и армия пировали и веселились. Всюду слышался смех. Сути и Пантера принимали визиря и Нефрет в доме градоначальника, снова переданном правителю Коптоса. Белокурая ливийка, сверкающая золотыми украшениями, недовольно хмурилась.
– Я отказываюсь покинуть город. Мы взяли его, он принадлежит нам.
– Очнись, – заметил Сути, – наши войска исчезли.
– У нас достаточно золота, чтобы купить весь Египет!
– Начните с его спасения, – посоветовал Пазаир.
– Мне – спасать моего традиционного врага?!
– Вам ведь тоже необходимо избежать вторжения азиатов. Если это случится, я дорого не дам за ваше богатство.
Пантера взглянула на Нефрет, ища поддержки.
– Я согласна с супругом: к чему ваши сокровища, если вы не сможете ими воспользоваться?
Пантера задумалась, затем поднялась и стала быстро ходить по комнате, пытаясь преодолеть свои сомнения.
– Чего вы хотите? – спросил ее Пазаир.
– Как спасители Египта, – заявила Пантера с превосходством, – мы можем позволить себе торговаться. Сейчас можно прямо задать визирю вопрос: что может он нам предложить?
– Ничего.
Она аж подпрыгнула:
– Как ничего?
– Вы оба будете очищены от пятен перед лицом закона, освободитесь от обвинений, потому что не совершили никакого преступления. Правитель Коптоса согласится на ваши извинения и примет ваше золото, которое обогатит его город. Он не будет держать на вас зла, ведь вы принесли счастье Коптосу.
Сути расхохотался:
– Мой кровный брат бесподобен! Правосудие глаголет его устами, но он не забывает и дипломатию. Может, ты стал настоящим визирем?
– Я стремлюсь к этому.
– Рамсес велик, недаром он тебя выбрал, а мне повезло с таким другом.
Пантера в негодовании воскликнула:
– Что за царство ты мне подаришь, Сути?!
– Моей жизни тебе не хватает, золотая богиня?
Ливийка набросилась на египтянина и начала бить его кулаками.
– Надо было мне тебя убить!
– Не все потеряно. – Он поборол ее и сжал в объятиях.
– Ты мечтал быть провинциальным распорядителем? – засмеялась Пантера, вырвалась из объятий и взяла кувшин с вином. Тут же она заметила, что Сути поднес руку к глазам. – Он ослеп из-за укуса скорпиона! – вскричала Пантера, выпустив из рук сосуд.
Нефрет ее успокоила:
– Не волнуйтесь, случаи ночной слепоты – это редкая болезнь, но я с ней знакома и вылечу.
Лечебница Коптоса располагала всем необходимым. Нефрет дала Сути средство, составленное из извлеченной из глаз свиньи влаги, свинца, желтой охры и забродившего меда, все вместе было растолчено и превращено в однородную массу; потом Сути напоили отваром из бычьей печени, который он должен был принимать каждый день в течение трех месяцев, чтобы полностью выздороветь.
