— Позирование — это пытка, — признал монарх. — Если бы мне рассказали об этой ловушке, я бы избежал ее! К счастью, наш портрет будет сделан однажды и навсегда.
— У каждой должности свои требования: Твое Величество не может не считаться с этим.
— Осторожнее, Амени, возможно, с тебя тоже сделают статую, если ты станешь мудрецом.
— С таким существованием, которое заставляет меня вести, Великий Царь, у меня нет никаких шансов!
Рамзес приблизился к другу.
— Что ты думаешь о моем управляющем Роме?
— Человек действенный и неуравновешенный.
— Неуравновешенный?
— Он бесконечно, дотошно влезает сам во все мелочи и ищет совершенства.
— Итак, он похож на тебя.
Задетый Амени скрестил руки.
— Это упрек?
— Я желаю знать, раздражает ли тебя поведение Роме?
— Напротив, оно успокаивает меня! Если бы все управление вело себя так же, у меня не было бы больше забот. В чем ты его упрекаешь?
— Сейчас ни в чем.
— Тебе нечего опасаться Роме. Если Твое Величество больше не задерживает меня, я побегу в кабинет.
Нефертари нежно взяла руку Рамзеса.
— Амени неизменен.
— Он сам себе государство.
— А как знамение, ты получил его?
— Нет, Нефертари.
— Я предчувствую его.
— Какую форму оно примет?
— Я не знаю этого, но оно приближается к нам, как всадник на всем скаку.
33
В эти первые дни сентября паводок был спокоен. Египет был похож на большое озеро, и то тут, то там виднелись холмы, увенчанные деревнями. Для тех, кто не был занят на стройке фараона, наступило время отдыха и прогулок на барках. Разместившись на возвышенностях, скот объедался заранее припасенным кормом. В других областях ловили рыбу.
В южной части Дельты, немного севернее Мемфиса, Нил доходил в ширине до двадцати километров, в северной части вода разлилась более чем на двести километров, река впадала в море, догоняя его по ширине.
Папирус и лотос разрослись, как в незапамятные доисторические времена. Веселые воды очищали землю, смывали всю нечисть и давали плодородный ил, несущий обилие и процветание.
Как и каждое утро с середины мая, смотритель спустился по ступеням ниломера Мемфиса, на чьих стенах были отметки в локтях
[6]
, позволяющие измерять высоту паводка и высчитывать ритм подъема воды. В это время года уровень воды снижался почти незаметно, до того момента, как начинался явный отлив в конце сентября.
Ниломер походил на квадратный колодец из больших камней. Смотритель, боясь поскользнуться, спускался с осторожностью. В левой руке он держал деревянную табличку и рыбью кость, которая служила ему пером, правой он опирался на стену.
Его нога коснулась воды.
Удивленный, он замер и внимательно посмотрел на отметки на стене. Его глаза, должно быть, обманываются, он проверил, снова проверил и, поднявшись по лестнице, бросился бежать.
Главный смотритель каналов области Мемфиса с удивлением посмотрел на смотрителя, озадаченного ниломером.
— Твой отчет нелеп.
— Вчера я тоже так подумал, я снова проверил сегодня, нет никакого сомнения!
— Ты знаешь дату?
— Да, сейчас начало сентября!
— Ты умный, аккуратный работник, представленный в списке на повышение, я согласен забыть об этом случае, но не будем к этому возвращаться, и исправь свою ошибку.
— Но тут нет ошибки.
— Ты принуждаешь меня прибегнуть к дисциплинарному воздействию?
— Проверьте сами, прошу.
Уверенность смотрителя ниломера поколебала смотрителя каналов.
— Ты хорошо знаешь, что это невозможно!
— Я не понимаю, но это правда… Правда, которую я записал на своей табличке два дня подряд!
Оба направились к ниломеру.
Главный смотритель сам удостоверился в удивительном феномене: вместо того чтобы спадать, вода прибывала!
Шестнадцать локтей, идеальная высота прилива, или «ликующая радость».
Новость распространилась по стране со скоростью бегущего шакала, народ уверовал: Рамзес в первый же год своего правления совершил чудо! Накопительные бассейны были наполнены до предела, полив полей был обеспечен до конца периода засухи, Обеим Землям предстоит счастливое время благодаря царскому волшебству.
В сердцах людей Рамзес стал наследником Сети. Египтом правил благословенный фараон, которому была дарована сверхъестественная сила, способная управлять паводком, изгонять призраков голода и накормить страну.
Шенар был в бешенстве. Как обуздать глупость народа, превращавшую природный феномен в демонстрацию волшебства? Этот проклятый подъем Нила, подобного которому не могли упомнить смотрители ниломеров, был, конечно, необычным и мог быть признан поразительным, но он не был связан с Рамзесом! Однако в деревнях и городах организовали празднества в честь фараона, чье имя усердно прославлялось. Не станет ли он однажды равным богам?
Старший брат царя отменил все встречи и даровал свободный день работникам по примеру коллег правительства. Выделяться было бы серьезной ошибкой.
Почему Рамзесу сопутствует такая удача? За несколько часов его популярность обогнала популярность Сети. Ряды его противников дрогнули, усомнившись, возможно ли победить его. Вместо того чтобы идти вперед, Шенару придется стать еще осторожней и ткать свое полотно медленно.
Его упорство осилит удачу брата. Удача переменчива и всегда покидает своих любимцев. Когда она покинет Рамзеса, Шенар начнет действовать. Ему еще было нужно запастись эффективным оружием, чтобы нанести верный и сильный удар.
На улице послышались крики. Шенар подумал о стычке, но звук усиливался, переходя в настоящий гул: весь Мемфис кричал! Советник по иностранным делам преодолел несколько ступенек, ведущих на террасу.
Зрелище, свидетелем которого он оказался, как и тысячи египтян, ошеломило его.
Гигантская голубая птица, похожая на цаплю, кружила над городом.
«Феникс, — подумал Шенар. — Это невозможно, феникс вернулся…» Старший брат Рамзеса не мог выкинуть эту глупую мысль из головы и пристально смотрел на голубую птицу. По легенде, она прилетала из того мира, чтобы возвестить о счастливом царствовании и новой эре.
Сказка для детей, вздор, придуманный на смех людям! Но феникс кружил в полете, будто осматривал Мемфис, выбирая направление.
Если бы у него был лук, Шенар подбил бы птицу, чтобы доказать, что это всего лишь перелетная отбившаяся от стаи и потерявшаяся птица. Отдать приказ солдатам? Никто не подчинится, все обвинят его в безумии! Все видели явление феникса. Вдруг крик ослаб.
