— Здесь я командую и принимаю решения! Члены моего клана должны подчиняться мне слепо!
— Проклятие Шакала не помешает нам завоевать Абидос? — робко спросил старый солдат.
— Мне плевать на его угрозы! Магия нашего клана действеннее, чем его магия, и я не привык к поражениям! Скоро сила Шакала станет нашей, и остальные вожди падут передо мной ниц!
— Но хватит ли у нас солдат?
— Мы изменим стратегию, и это станет нашим преимуществом. На этот раз мы не будем нападать в лоб, мы окружим врага на рассвете! Убьем часовых и войдем во владения Шакала сразу с нескольких сторон, посеяв среди защитников города панику. Когда же наши отряды воссоединятся, это будет победа. С завтрашнего дня начнем усиленно готовить войска. Выступаем в новолуние!
Советники не проронили ни слова.
* * *
Луна была едва различима на черном небе. Следующей ночью она собиралась народиться вновь, как и клан Орикса, вполне удовлетворенного старанием своих солдат. Он изгнал из отрядов слабых; больные, порученные заботам женщин, медленно умирали на берегу сухого вади. Недостаток пищи не оставлял им никаких надежд на выздоровление.
Избавляясь от ненужных, Орикс полагал, что усиливает свой клан. Захват Абидоса не мог обойтись без кровопролития: шакалы будут защищать город до последнего вздоха. Ему предстояло убить их предводителя, причем как можно скорее, чтобы подорвать боевой дух противника.
Как приятно наблюдать за бегством противника! Орикс не станет брать пленных и разорит святилище, на котором лежит отпечаток магии Шакала. На месте этого темного, всегда запертого здания он устроит просторный загон. Его подданные будут жить в изобилии, и им не придется больше заботиться о выживании.
Предвкушая момент, когда он возглавит армию, Орикс попытался уснуть. Отдохнуть хоть немного было крайне необходимо, поскольку в ближайшие часы от него потребуется немало сил…
* * *
Перед рассветом стало холоднее. Ноги у часового замерзли, и он пытался согреться, когда принесенный ветром запах заставил его насторожиться. В этом затерянном и враждебном месте ночь по-прежнему была тиха и спокойна; с того дня, как они расположились здесь лагерем, не случилось ничего плохого. Да и кто посмел бы нарушить покой суровых воинов?
Ноздри часового затрепетали, волосы встали дыбом. Этот запах… Львы!
Четыре львицы одновременно набросились на него. Они ползком бесшумно приблизились к своей жертве. Орикс не успел отпрыгнуть в сторону. Клыки вонзились ему в горло, острые когти разрывали бока. Тревожный крик угас, так и не набрав силы.
Остальных часовых убили так же. Теперь путь к лагерю спящих ориксов был открыт.
Орды Льва бросились в атаку. Впереди неслись львицы, следом — кричащие во всю мощь своих глоток и размахивающие кинжалами с зазубринами в виде клыков солдаты. Ориксам, сколь бы отважны они ни были, не удалось остановить эту разрушительную волну. Когда первая линия защиты была смята, они продолжали сопротивляться и, во многом благодаря личному примеру своего вождя, удержали свои последние позиции.
Орикс видел, как велики потери, и потому понимал: надежды на спасение нет. Еще немного, и солдаты Льва перебьют тех, кто остался в живых.
Покидая поле боя, он подошел к женщинам. Те, смертельно напуганные, окружили свое потомство.
— Попытайтесь спастись! — сказал он им. — Бегите в пустыню. Из всего клана выживут только те, кому удастся вырваться из этого ада.
— Идем с нами! — взмолилась одна молодая мать.
— Нет. Лев хочет моей смерти, и он пойдет за мной до конца. Без меня у вас есть шанс уцелеть. Торопитесь, мы не продержимся долго!
Орикс вернулся в ряды сражающихся и попытался поднять боевой дух соплеменников. Однако один за одним они падали, успев нанести противнику страшные раны. Демонстрируя неумолимую жестокость, львицы набрасывались на павших и разрывали их.
Когда с последним своим каре Орикс оказался прижатым к обрывистому речному берегу, появился Лев. Величественный, с летящей по ветру гривой, он прибыл, чтобы насладиться победой.
Орикс решился на безумную контратаку, надеясь, что ему удастся добраться до этого жестокого хищника и сразить его.
Ему удалось отшвырнуть со своего пути нескольких противников, однако чьи-то когти вонзились ему в шею, и он оказался прижатым к земле. Собрав последние силы, он вскочил, но львиные клыки уже терзали его ноги, и он снова рухнул.
— Оставьте его мне! — крикнул Лев.
Последние солдаты клана Орикса умирали в агонии, а победители уже предвкушали обильное пиршество. Объедки, как обычно, достанутся грифам…
— Ты держался молодцом! — заметил Лев. — Для такого воинственного предводителя это не самый плохой конец…
— Я бы предпочел сразиться с тобой один на один!
Орикс задыхался, но у него еще хватало сил смотреть в глаза победителю.
— Ты этого не заслуживаешь, — высокомерно возразил Лев. — Ты слишком порывист, не умеешь выстраивать стратегию… Тебе надо было бы смириться, а ты бросил мне вызов. Сегодня тяжесть твоих ошибок раздавит тебя, а я уничтожу твой клан, который теперь никому не нужен.
— По крайней мере я умру свободным!
— Слабое утешение! Я, например, буду жить, и мой престиж только возрастет.
— Ты заблуждаешься, Лев… Кланы объединятся, чтобы тебя покарать.
— Это ты заблуждаешься, Орикс! Наоборот, они поблагодарят меня за то, что я тебя уничтожил. Ты — всего лишь жалкий смутьян, который пытался всех одурачить.
Из горла умирающего хлынула кровь.
— Пришло время покончить с твоими мучениями. И, как глава клана, я окажу тебе эту честь!
Лев когтями разорвал Ориксу горло. Тот издал последний хрип.
Триумфатор осмотрел опустошенный лагерь. Сражение закончилось.
— Прикончите раненых, — приказал он, — и заберите с собой лучших животных. Мои солдаты наедятся великолепного мяса.
— Несколько ориксов убежали в пустыню, — сообщил один из офицеров. — Послать за ними погоню?
— Не нужно. Они не подойдут даже близко к долине. Теперь их дом — пустыня с ее обжигающими песками. Ориксы больше не встанут у меня на пути, их клан угас навсегда.
33
Каждую ночь душа Аистихи парила над Севером и Югом. Если она замечала нечто, вселяющее тревогу, то посылала днем кого-то из подданных проверить свои подозрения. Много раз она становилась свидетельницей нападений крокодилов-убийц; недавно они разорили несколько поселений чибисов — племени, живущего на берегу Нила и вынужденного сносить прихоти правящих кланов.
Однако ничьей армии она не заметила. Благодаря неустанным усилиям Газели мир оставался нерушимым.
Внезапно Аистиха проснулась.
