— Вот возмездие, и оно ждет каждого, кто посмеет оказать мне неуважение, — прохрипел Апопи. — А что скажешь мне ты, посланец Крита?
Критянин, немощный старец, опытный придворный, сумел подавить свой страх.
— Мы не в силах одарить тебя больше, владыка из владык, — произнес он. — Нескончаемые дожди и нещадные ветры обрушились на наш остров и уничтожили большую часть урожая. Пожар оборвал жизнь лучших умельцев, и мастерские захирели. Как только мы поправим свои дела, царь Минос Великий пришлет тебе новые дары, которые будут куда значительнее.
На миг данники гиксосов поверили, что обещание смягчило неистовый гнев верховного правителя. Но вот он заговорил:
— И ты, и все остальные, вы издеваетесь надо мной! Что за жалкая кучка отбросов положена у моих ног? И это при том, что вы отказываетесь платить налоги и бушуете?! Завтра же отряды моих воинов отправятся в ваши земли, и непокорные будут преданы смерти. Что же касается вас, недостойные посланцы, каждый из вас получит по заслугам!
Госпожа Аберия, управляясь с большим топором не хуже умелого мясника, рубила одному за другим головы слугам из свиты посланцев. Двум нубийцам и трем сирийцам, которые попытались спастись бегством, растолкав стражу, она с хохотом сначала отрубила ноги, а потом уже задушила.
Но веселье на этом не кончилось. Вместе с другими сановниками-гиксосами Аберия приняла участие в увлекательной игре, задуманной Апопи.
Перед крепостью на земле начертили прямоугольник, разделив его на квадраты — двенадцать белых и двенадцать черных.
Стражники привели посланников со связанными на спине руками — их было двадцать четыре человека, и представляли они те земли, которые должны были платить дань Апопи.
— Вас развяжут, — объявил Апопи, сидящий в паланкине, который поставили на выступ, нависающий над шашечным полем. — Вам дадут оружие. Вы будете двумя армиями, которые сражаются друг с другом.
Посланники молча исполнили приказ верховного владыки и выстроились, заняв каждый свою клетку.
— Кто же будет моим противником в игре? — спросил Апопи. — Я буду играть с тобой, мой верный Хамуди! Ты будешь моим противником!
Главный казначей с удовольствием обошелся бы без этой царской милости. Но что поделать! Теперь его главной задачей было проиграть.
— Делайте то, что я прикажу, и не нарушайте правила игры, — предупредил Апопи. — Иначе немедленно получите стрелу от лучника. И запомните — теперь вы всего-навсего шашки, которыми играю я и Хамуди.
Посланники — от самого молодого до старика — вздрогнули.
— Иранец, встань на клетку перед тобой, — скомандовал Апопи.
Хамуди выдвинул против иранца нубийца, и тот и другой были вооружены копьями.
— А теперь пусть иранец уничтожит нубийца, — отдал новую команду Апопи.
Посланники смотрели друг на друга.
— Бейтесь! Победитель унесет с поля боя труп противника и вновь займет свою клетку.
Иранец ранил нубийца в руку. Нубиец выронил копье.
— Он побежден, господин!
— Убей его или умрешь сам!
Копье вонзилось раз, второй, третий… Иранец выволок окровавленное тело за пределы прямоугольника и вновь занял свое место между пешек Апопи.
— Твой ход, Хамуди!
Если пешки Хамуди будут сражаться слишком вяло, он навлечет на себя гнев правителя.
— Сириец, нападай на иранца, — приказал он.
Тучный сириец кинулся бежать, но лучники помешали ему, прострелив обе ноги. Он повалился на иранца и сломал ему шею.
— Не забывайте, что победители останутся в живых, — сообщил Апопи.
После его слов «пешки» стали биться отчаянно, и бои кончались быстро.
Хамуди действовал с присущим ему хитроумием, и зрители следили за партией с неослабевающим интересом. У победителя Апопи осталась всего-навсего одна пешка — старик-критянин. Он стоял в растерянности, сам не понимая, откуда у него взялось столько сил, и все еще крепко сжимал в руках окровавленный кинжал, которым убил трех своих сотоварищей.
— Как воин-победитель ты заслужил жизнь, — произнес правитель.
Критянин положил на землю кинжал и, хромая, покинул поле сражения.
— Но как предатель, — прибавил повелитель гиксосов, — ты заслуживаешь кары. Займись им, госпожа Аберия!
25
Пять человек высадились на египетском берегу в пустынном месте, и корабль тут же отчалил. Но вместо того чтобы пуститься в путь по зеленой полосе Дельты к Саису, они углубились в пустыню. У них была карта, на которой приблизительно было указано расположение колодцев, и путники надеялись избежать нежелательных встреч на долгом пути в фиванскую провинцию.
Не раз им грозили столкновения со сторожевыми отрядами гиксосов, с кочевниками и с караванами. Одолев немалую часть пути, они едва не умерли от жажды, потому что обозначенный на карте колодец оказался сухим. Рискуя жизнью, им пришлось пробираться по границе с обитаемыми землями, воруя фрукты и воду у землепашцев.
Двое погибли. Один умер от истощения, другого погубил укус кобры. И не будь трое остальных хорошо натренированными пехотинцами, привыкшими к долгим переходам, они бы не сумели преодолеть долгий путь, оказавшийся еще труднее и суровее, чем они предполагали.
В нескольких часах хода от военного городка фиванцев они наткнулись на патруль египтян.
Обессиленные, истощенные путники опустились на колени в песок.
— Мы прибыли с острова Крит, — произнес один из них, — мы привезли послание царице Яххотеп.
Хранитель царской печати Неши расспросил по одиночке каждого из посланцев царя Миноса Великого. Рассказы их совпадали, и он согласился выполнить их просьбу.
Вымытых, выбритых, накормленных, одетых в новые передники пришельцев ввели в сопровождении многочисленной стражи в небольшой зал приемов, где царица Яххотеп и фараон Яхмос изучали донесение Хирея о снабжении войска пищей и оружием.
— Я военачальник Линас, — объявил широкоплечий молодой человек с небольшой бородкой и квадратным лицом, — я буду говорить только с царицей Египта.
— Ты и оба твоих товарища сначала поклонятся фараону, — заметила Яххотеп.
Она не сомневалась в своем праве повелевать, и критяне ей повиновались.
— Что заставило вас преодолеть столь долгий путь? — осведомилась царица.
— Госпожа, послание царя Крита сугубо секретно…
— Телохранители проводят твоих спутников в отведенные им покои, я и фараон выслушаем тебя.
Линас, хоть и привык командовать, почувствовал, что этой женщине лучше не противоречить. Более того, стоит добиться ее расположения.
— Минос Великий поручил мне пригласить вас на Крит, госпожа. Он хочет обсудить с вами один договор, весьма важный для наших стран.
