— Окружите дом, — приказал Яннас телохранителям.
Помощник остался стоять рядом с полководцем. Яннас громко позвал управителя. В ответ тишина.
Управитель лежал с перерезанным горлом в вестибюле. Кровавая лужа еще источала пар.
— Убийцы здесь были только что! — заметил помощник.
Привыкший лить кровь Яннас на этот раз выглядел растерянным. Он никогда не думал, что кто-то может посягнуть на его собственный дом и напасть на его слуг.
С непривычной для него робостью он двинулся дальше, намереваясь пройти в приемный зал.
Путь ему преградила сидящая в странной позе на стуле служанка, у ног которой валялась ее отрезанная голова. Позади на полу Яннас увидел обнаженные трупы кухарки и садовника. Их кровоточащие головы были положены им на животы.
Помощника стошнило.
Яннас вошел в рабочий покой.
Писец, ведущий дела Яннаса, был убит ударом топора. Его голова смотрела на хозяина с подоконника.
— Я продолжу осмотр дома, — обратился Яннас к помощнику, — а ты пойди посмотри, не поймали ли кого-нибудь мои телохранители. Если нет, пусть все идут сюда.
В опочивальне полководца лежали еще три обезглавленные служанки. Кровать, кресла, стены — все было залито кровью.
Никого из его слуг не пощадили убийцы.
Яннас поднял чашу с холодной водой, которую он вылил себе на голову.
Потом вышел из дома и позвал помощника. Ответа не последовало.
В недоумении Яннас повернул за угол и наткнулся на одного из своих телохранителей, лежащего со стрелой в затылке. Чуть поодаль он увидел трупы помощника, тоже убитого стрелой и остальных телохранителей.
Яннас окаменел, но тут же понял, что настала пора бежать.
В ту же самую секунду две огромные ручищи сомкнулись у него на шее. Со всей силы Яннас ударил убийцу локтем в живот, не сомневаясь, что хватка ослабеет, но госпожа Аберия стойко выдержала удар.
— Нет никого сильнее верховного владыки гиксосов, — произнесла она, с удовольствием ломая шею флотоводцу. — Ты дерзнул оспаривать его власть, Яннас, и за это заслуживаешь смерти.
Яннас еще дергался в руках убийцы, но дело было сделано. Полководец умер, проклиная Апопи.
— Готов, — сообщила госпожа Аберия главному казначею. Он стоял в окружении пиратов-киприотов, которые только что расправились со слугами и телохранителями Яннаса.
— Полосни его по животу серпом, — распорядился Хамуди. — Я сообщу, что Яннаса убил садовник, собиравшийся ограбить дом.
31
Яххотеп уже засыпала, как вдруг ее кровать подкинуло так, что она едва не упала с нее. Жалобно заскрипело кресло, со стола свалилась ваза и разлетелась на мелкие осколки. И опять все стихло. Но не надолго. Новый толчок, еще сильнее первого, заставил царицу встать с постели. На потолке обозначилась тонкая трещина. Во дворце раздавались крики.
Яххотеп толкнула дверь, но она была заперта снаружи.
— Немедленно откройте!
С заминкой ей ответили:
— Госпожа, согласно приказанию…
— Откройте, или я высажу эту дверь!
Человек, появившийся на пороге, не был простым стражником. Это был ближайший советник Миноса Великого. Так же, как его государь, он достаточно свободно говорил по-египетски.
— Я считаюсь вашей пленницей?
— Ни в коей мере, госпожа, но ваша безопасность…
— Не стоит так шутить, лучше скажите правду.
Советник уважительно склонил голову.
— Царь Минос Великий отбыл на священную гору, дабы получить ответ от быка-оракула в пещере таинств. Согласно традиции к оракулу можно обращаться раз в девять лет. Но Минос должен принять необычайно важное решение, и он дерзнул нарушить обычай. Царь может не вернуться из пещеры, и тогда нам придется искать ему преемника. При дворе многие считают, что Минос совершил две ошибки: первая — приглашение царицы Яххотеп на Крит, вторая — поездка к оракулу.
— Сановники Крита благожелательно настроены к гиксосам?
— Справедливее будет сказать, что они боятся гнева их верховного владыки. Многие, увидев вас, изменили свое мнение в вашу пользу, но остались и упрямцы, готовые строить козни. Царь поручил мне оберегать вас в свое отсутствие, и мне показалось, что для вас надежнее всего ваша комната, которая охраняется днем и ночью.
— Когда вернется Минос Великий?
— Ответа оракула ждут девять дней.
— А… если он погибнет?
Советник вздохнул.
— Для Крита это будет трагедией. Я опасаюсь жестокой борьбы за трон и победы сторонников гиксосов.
— В таком случае не стоит меня запирать. Я должна быть свободна в передвижении.
— Как пожелаете, госпожа. Но прошу вас, не покидайте этого дворцового крыла, здесь вас охраняют надежные люди.
— Хорошо.
— Вашу пищу проверяет мой личный повар. Есть и пить вы можете без опасений. И хочу вам сказать еще одно: я от всей души желаю Миносу Великому скорейшего возвращения, а вам — осуществления ваших надежд.
— Часто ли у вас бывают землетрясения?
— В последние два года все чаще и чаще. Кое-кто считает, что гиксосы пробудили гнев вулкана, нарушив его покой убийством на его склоне пиратов-киприотов. Толчки беспокоят людей, но больших разрушений не приносят. Царский дворец Кносса очень прочен, госпожа, в нем вам нечего опасаться.
— Мне хотелось бы получать от вас каждый день сведения о том, что делается во дворце.
— Все будет по вашему желанию, госпожа.
Моряки-египтяне приуныли, им надоело стоять на якоре в маленькой критской гавани, откуда вывозят в кувшинах оливковое масло. Местные жители будто не замечали их. Стража два раза в день приносила им еду и кувшины с водой. Ни вина, ни пива.
На берег египтян не пускали. Капитан попытался было пройтись, но прогулка кончилась сходнями. Увидев направленные на него копья, он повернул обратно.
— С этими людьми не сговоришься, — покачал головой помощник капитана.
— Когда-то, до нападения на нас гиксосов, мы торговали с критянами, — сказал капитан.
— А теперь они нам враги.
— Кто знает, может, царице Яххотеп удастся сделать их нашими друзьями. Она сотворила уже не одно чудо.
— И не надейся, капитан! Крит останется данником верховного владыки гиксосов, иначе флотоводец Яннас обратит остров в пустое место.
— Позволь мне хотя бы помечтать.
— Нет уж, лучше видеть все так, как оно есть. Уже десять дней мы торчим в этой дыре, а от царицы ни одной весточки. Это что-то значит или нет?
