— Какое же?
— Убить тебя.
Ата не успел даже поднять руку — кинжал, брошенный Тетианом, пронзил ему сердце.
Новый царь взошел на престол Кермы.
Яххотеп помнила о закрытых вратах святилища Амона и относилась к войне в Нубии с величайшей серьезностью.
Слушая о том, что для подавления мятежников из Кермы довольно будет одного отряда, она только качала головой и убеждала сына, что их воинам еще предстоит немало потрудиться.
Яхмос внял увещеваниям матери.
На юг фараон отправился во главе всего войска, за исключением нескольких отрядов, оставленных для охраны Фив. Вместе с ним в поход отправились флотоводец Хонсухотеп, градоправитель Эмхеб, хранитель царской печати Неши, Афганец, все храбрецы и герои предыдущей войны. Яхмес, сын Абаны, и Весельчак Младший по-прежнему отвечали за безопасность фараона.
Дома остался только Северный Ветер. Состарившийся помощник заслужил радость отдыха и покоя.
Воины погрузились на корабли и готовы были отчалить, но настроение на пристани было нерадостное.
— Выходит, царица Яххотеп не едет с нами? — осведомился Афганец.
— Ей нужен отдых, она очень устала, — объяснил Усач, огорченный не меньше друга.
— Без нее мы можем не выиграть эту войну, — сказал молоденький гребец, выразив всеобщее опасение. — Нубийцы более опасные воины, чем гиксосы. Царица справилась бы с их чарами.
— Нас в десять раз больше, чем нубийцев, — напомнил Афганец, желая успокоить не только молодого гребца, но и всех остальных ратников.
— Гиксосов было в сто раз больше, чем нас, — не сдавался гребец, — но их не вела в бой царица Свобода.
На противоположном конце пристани послышался шум, раздались радостные крики. По пристани шла Яххотеп. На этот раз она была в зеленом платье, которое соткала ей Нефертари, на лбу у нее сияла золотая диадема, а в руке был жезл с сердоликом. Царица взошла на передовой корабль, и флотилия двинулась к югу.
58
Первая остановка, которую по распоряжению Яххотеп сделал египетский флот, удивила всех. Никто не знал, для чего нужно было останавливать корабли возле Анибы, когда плыли они в Бухен?
С кораблей сошло не более сотни человек, большая часть которых — камнетесы. Сопровождал их целый караван ослов, нагруженных бурдюками с водой и запасами еды. Они направились к каменоломням, из которых когда-то брал камень фараон Хефрен, построивший одну из трех великих пирамид Гизы. Яххотеп торжественно объявила о возобновлении работ в каменоломнях. Как только нубийцев выдворят за пределы Египта, на пограничных землях возведут храмы, в которых будут пребывать божественные силы. Они станут средоточием Маат и послужат торжеству Закона.
С какой радостью градоправитель Бухена Тури встретил войско фараона! Позабыв о церемонных приветствиях, он сразу же поделился с царицей Яххотеп и фараоном своим беспокойством.
— Как вовремя вы прибыли, господин и госпожа! Трагические события нарушили покой Нубии. Гиксос Хамуди заключил союз с новым властителем Кермы по имени Тетиан. Тетиан убил своего предшественника и поднял на борьбу даже те нубийские племена, которые до сих пор оставались мирными. Воины Кермы никогда еще не сражались столь ожесточенно. Даже получив смертельную рану, они оставались в строю. Наш сторожевой отряд был уничтожен в один миг. Разведчики донесли мне, что нубийцы преодолели вторые пороги и готовы напасть на Бухен. Все мои воины и я сам в тревоге. К счастью, наш ваятель высек над городскими воротами торжественное жертвоприношение Хору. Это успокаивает жителей и внушает им надежду.
Градоправитель Тури показал высеченный скульптором рельеф: фараон Яхмос в синей короне и царица Яххотеп в образе богини Мут прославляли дарами Хора, покровителя Бухена и лежащих вокруг него земель.
— Скорее за работу! — воскликнул фараон Яхмос. — Мы должны приготовиться, ибо битва будет тяжелой!
Хамуди не уставал хвалить себя за то, что привез с собой драгоценный опиум. Благодаря ему воины Кермы становились поистине машинами для убийства. Тетиан не ведал страха и был наилучшим предводителем для таких же, готовых на все безумцев. Владея палицей столь же искусно, как копьем и луком, новый властитель Кермы упивался кровопролитием — чем больше он разбивал голов, калечил и уродовал тел, тем чувствовал себя счастливее. Противник, устрашенный его яростью, замирал и даже не сопротивлялся.
Войско Кермы под предводительством Тетиана и Хамуди уничтожило сторожевые отряды нубийцев, опустошило селения, жители которых были на стороне фараона, захватило торговые суда египтян, превратив их в боевые корабли.
Ближайшей их целью была крепость Бухен — засов на воротах Египта. Хамуди сломает его, и ворота широко распахнутся.
— Господин, к вам гонец, — сообщил Хамуди его помощник.
— Откуда приехал?
— Сказал, что из Бухена.
Хамуди улыбнулся. Египетский ратник, готовый пожертвовать собой, чтобы уничтожить владыку гиксосов? Что за грубая, неискусная хитрость!
— Проводи его ко мне.
Гонец оказался темнокожим юнцом. Чувствовалось, что он напуган.
— Что, паренек, хочешь меня убить?
— Не хочу, господин! Жизнью клянусь, не хочу! Один человек передал мне для вас срочное послание, и сказал, что вы, получив его, подарите мне золото, дом и слуг.
— Как его имя?
— Не знаю, господин.
— Покажи мне послание.
— Вот оно.
В миг, когда юноша сунул руку в набедренную повязку, помощник Хамуди опрокинул его на пол, опасаясь кинжала, который оттуда появится.
Но в руке нубийца оказался маленький скарабей гиксосов, покрытый тайными письменами.
Так, значит, верный слуга Апопи жив? Отрадная новость! А предложение этого надежного человека порадовало Хамуди еще больше.
— Вы дадите мне то, что мне пообещали? — спросил гонец, глядя на широкую улыбку Хамуди.
— Хочешь знать, что говорится о тебе в послании?
— Конечно, господин!
— Хочешь, чтобы гонец молчал, убей его.
— Нубийцы Кермы выбрали лобовую атаку, — произнес вслух фараон Яхмос, наблюдая за приближающимися вражескими кораблями, на которых толпились воины в широких кожаных поясах, с красными париками на головах и золотыми кольцами в ушах. — Лучники, наизготовку! — приказал он.
Подбежал гонец.
— Начальника лучников Яхмеса, сына Абаны, зовут на корму.
— Зачем? — удивился Яхмес.
— Флотоводец Хонсухотеп хочет немедленно передать ему последние распоряжения.
Яхмос выразил кивком свое согласие, и Яхмес, сын Абаны, удалился в тот самый миг, когда должен был начаться бой.
