Книга Запретный город, страница 42. Автор книги Кристиан Жак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Запретный город»

Cтраница 42

Рамосе был готов согласиться, однако старший мастер артели сдаваться не собирался.

— Признаю, что я обманывался. Но совершенно неоспоримо, что все это творит сетова мощь, вселившаяся в этого мальчика и обитающая в нем; ясно также, что он не подчиняется никаким правилам. Мне он всегда представлялся немалой угрозой братству, и я бы предпочел, чтобы он отправился проявлять свою одаренность в какие-то иные места.

— Ты предложил нам план, и мы ему следовали, — возразил Кенхир. — Жар не попался в уготованную тобой ловушку, и ты должен переломить себя. Не забывай, что принять его мы можем, но эта процедура не необратима, и любое недостойное поведение влечет за собой наказание вплоть до изгнания. Введя искателя в свою среду, мы если и подвергаем себя опасности, то крайне незначительной.

— Прежде чем я выскажу свое окончательное мнение, — заявил Неби, — я хотел бы еще раз выслушать искателя. Пусть Жар вновь предстанет перед приемным судом.

— Согласен ли ты следовать за мной? — спросил мастеровой у молодого человека, который раз этак в десятый перерисовывал ворота деревни, добиваясь раз от разу все большей точности.

Жар поднялся.

Он ничуть не утомился и не испытывал никакой физической усталости, но уже не понимал, на каком свете находится. К миру помощников интерес он утратил, мир Места Истины оставался для него недоступным. Оставшись наедине с собой, уйдя в себя, он горел — его пожирало его собственное пламя. Чего ему бояться? Куда уж хуже?

Без единого слова он следовал за мастером, пока тот не довел его до храма и он не оказался перед приемным судом. Жар сел возле писца, не поднимая глаз на судей.

— Не злоупотребил ли ты властью, дурно обращаясь с помощниками? — вопросил его Неби.

— А есть ли оправдание для безделья?

— Никто не просил тебя предпринимать столь решительные меры. И такие резкие.

— Если вам по вкусу притворство, так это не по мне. Нет у меня привычки подкрадываться исподтишка.

— Это тебе гончар приказал вести себя так, как ты себя вел? — спросил Рамосе.

— Гончар — человек вялый. Он только за свою должность держится. И не хотел он тормошить своих подначальных. За все мои поступки отвечаю я сам, и больше никто.

— Хочешь стать начальником помощников? Вместо гончара?

— Хуже ничего для меня не придумали? Я и так возле самого Места Истины, рукой подать. А войти нельзя.

— Но тебе, кажется, пришлась по вкусу эта работа?

— Верно, меня затянуло, клюнул я на приманку. Как последний безмозглый дурак. Еще немного, и я утоп бы в этом гибельном пойле. Опьянел бы, и с концами. Но вот успел очнуться.

— Не означает ли сказанное тобою, что ты отказываешься стать помощником? — вмешался в беседу Неби.

— Я пришел сюда, чтобы стать рисовальщиком. Прочее мне безразлично.

— Ты что, не веришь, что дорога начинается с послушания?

— Пусть. Если это отворит врата.

— И ты думаешь, что твое поведение заслуживает нашего снисхождения?

Лицо Жара скривила жалкая усмешка.

— Да не надеюсь я ни на что! Но почему вы держите меня в подвешенном состоянии? Или принимайте, или прогоняйте.

— Что делать станешь, если мы тебе откажем?

Молодой человек надолго задумался.

— Все равно. Вы надо мной издеваетесь, и только.

— Есть ли у тебя еще какие-нибудь доводы? Новые причины, по которым мы должны были бы тебя принять?

— Нет иных причин, кроме одной-единственной: я слышал зов.

И один из мастеровых повел Жара назад, к главным воротам Места Истины. На той стороне молодой человек Начал стирать ногой свой немыслимо огромный рисунок. На этот раз его судьба точно решится. Отпихнет его братство — и идти некуда: нет другого такого места, где он смог бы осуществить себя и отыскать то, без чего жить ему незачем. Страха он не испытывал и лишь клял про себя судьбу, которая зависит теперь от милости судей, этих, в большинстве своем по крайней мере, узких, мелких душонок. Какие они там — несгибаемые, то есть негибкие, или суровые, то есть бесчеловечные, — какая, в сущности, ему разница, но как же им понять его устремления? Вырвавшись из западни, которой, что и говорить, оказался поселок помощников, Жар вновь почувствовал пламя, сжигающее его изнутри, — то самое, которое вело его в селение, и никуда больше. Это здесь, и нигде больше, ни в каком ином краю земли, может — должна! — расцвести его жизнь. Если ему откажут в будущем, если его оставят за оградой, скрывающей тайну, в которую он намерен проникнуть, надеяться ему будет не на что.

Но что толку терзаться? Что попусту травить душу такими предчувствиями? Мериться силами стоит только с тем, что есть, а пока что и тягаться-то не с чем — и остается только ждать. И ожидание обещает растянуться на долгие часы, быть может, на многие дни, но сколько бы их там, часов или дней этих, ни случилось, решимости у него никак не убудет. Жар верил, что должен, пусть издали, навязывать свою волю суду. Останется воля неповрежденной и цельной, несмотря на превратности, — и судьи непременно почувствуют ее силу на себе.

Затеянные Кенхиром прения продолжались вот уже два часа. Кенхир требовал, чтобы решение было принято, чтобы оно было окончательным и чтобы каждый из судей принял на себя полную ответственность за свой выбор и смог бы обосновать его.

— Этот молодой человек не внушает мне ни малейшего доверия, — объявил Неби.

— Это тебя сетово пламя так ужасает? — съязвил старший писец некрополя.

— Огня этого не опасается только непонимающий и не желающий ничего понимать. Будучи начальником артели, я не вправе рисковать гармонией внутри братства. И повторяю свои слова: пусть Жар ищет удачи в иных местах.

— Так ведь нет иного места, кроме Места Истины, где живут согласно призванию, и ты это прекрасно понимаешь! О ты, именующийся Неби, отказываешь ли ты в возможности осуществить свою мечту человеку, услышавшему зов?

Начальник артели как будто бы заколебался, но сдаваться не захотел.

— О ты, которому никак не ужиться с мастерами братства нашего, чего ради ты так хлопочешь за Жара?

Кенхир парировал удар:

— Это ты, Неби, ничего не понимаешь! Не в каком-то там ходатайстве дело или в потакании. Мы заботимся о благе Места Истины! И почему это я — я ведь не более чем писец — должен уговаривать вас принять дар такой мощи?! Неужто вы почитаете себя ни на что не годными? Или вы не верите, что сможете преобразить эту мощь в творящую силу на благо всей общины?

Лицо начальника артели стало жестким.

— Далеко заходишь, Кенхир! Мастеровые признают твою власть и твои полномочия, но ты не вправе вмешиваться в нашу работу.

— Я этого и не хотел. Мой отец и мой учитель писец Рамосе учил меня понимать природу моего дела и его пределы. Ты, спору нет, прав: я слишком многое себе позволяю. Но именно ты, Неби, с другими мастеровыми составляешь суд. И именно вы выносите окончательное решение. Если оно окажется отрицательным, я буду в меньшинстве и мне придется подчиниться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация