— Ну ничего, это пройдет! Тем более что у меня еще не собрано с полей много ячменя. А ты заодно научишься обращаться с серпом.
Икер и не подумал протестовать.
Неотвязные вопросы по-прежнему снова и снова мучительно крутились в голове, хотя Икер прекрасно понимал, что ответы на них здесь отыскать не сможет. Однако чтобы продолжить путь, ему нужно было погасить долг — значит, работать без устали, чтобы как можно скорее снова обрести свободу.
Икер стоял среди жнецов, хитроватых и бывалых, которые, усмехаясь, рассматривали новичка.
— Не бойся переработать, малыш, — сказал один из них. — Поля вон какие большие! Год прекрасный и урожай отличный. Наша земля богатая, у нас всего будет вдоволь. Но вкуснее всего мясо ягненка. Однако его нужно заслужить. Поэтому держи руку крепче и от нас не отставай. Я еще никого не видел, кто бы умер от переработки.
Лицо Икера быстро стало бронзовым. Музыка флейтиста давала ему силы держаться бодро. Флейтист разнообразил ритм, но все свои мелодии заканчивал торжественно.
— У тебя слишком красное лицо, — сказал Икеру один из его новых товарищей. — Ты слишком долго работал внаклонку. Пойди к флейтисту, это освежит тебя.
Чувствуя, что у него мутнеет в глазах, Икер охотно послушался.
Смочив водой шею и виски и глотнув немного воды, юноша ощутил новый прилив сил.
— Работа тяжелая, — согласился музыкант, — поэтому я играю для ваших Ка. А это значит, что у тебя и твоих товарищей будет достаточно сил и энергии.
— Что такое Ка? — спросил Икер.
— То, что позволяет нам жить, существовать и выживать в тяжелых условиях. Осирис открыл нам музыку, чтобы гармония услаждала наше сердце и душу. Музыка прославляет момент, когда срезают ячмень и пшеницу. Это священное действо, которое обновляет наш дух, это сам Осирис.
Икер жадно ловил каждое слово музыканта.
— Где ты все это выучил?
— В главном храме нашей провинции. Учитель музыки научил меня играть на флейте, а я научу этому своего преемника. Без музыки, без той магии, которую она передает, жатва стала бы лишь изнурительной работой, а дух Осириса покинул бы спелую пшеницу.
— Осирис... Это он — тайна жизни?
— За работу, Икер! — приказал начальник жнецов.
Флейтист заиграл снова.
Икер продолжал работать серпом, но теперь ему казалось, что каждое движение не изнуряло его, а, напротив, придавало все больше сил.
Не было ли Ка энергией, которая родится от ощущения хорошо выполненной работы?
12
В отличие от других жнецов, которым не поручали собирать пшеницу, Икер должен был выполнить и эту работу. Юноша перевязывал колосья и складывал их в мешки, которые ему приносил деревенский мальчишка.
— И долго мы еще должны здесь так вкалывать? — жаловался он. — Для нашей деревни уже хватит!
— Есть и другие деревни, — напомнил ему Икер, — а урожай не везде такой обильный. Поэтому мы не можем думать только о себе.
Его товарищ посмотрел на него сердитым взглядом.
— Ты случайно не заодно с хозяином?
— Я заодно с хорошо сделанной работой.
Мальчишка пожал плечами и подготовил новый мешок.
— Перерыв. Идите завтракать, — объявил помощник управляющего.
В тени тростникового навеса на циновке были расставлены аппетитные блюда: горячие лепешки с овощами, золотистые хрустящие хлебцы, жареный в масле чеснок, мягкий сыр из козьего молока, приправленный ароматными травами, простокваша, сушеная рыба, маринованная говядина, фиги, гранаты и свежее пиво.
Икер умирал от голода, но верзила преградил ему дорогу.
— Здесь больше нет места. Иди в другое.
— Но я тоже с ними работаю! Я других людей не знаю.
— А мы тебя знать не желаем. Мы ненавидим доносчиков.
— Это я доносчик?
— Я объяснил парням, что ты выдал меня хозяину, сказав, что я не носил достаточно зерна птицам.
— Но это неправда!
Ты, видать, особенный, ну и продолжай в том же духе, только держись подальше. И не мешай нам спокойно есть. А будешь надоедать, мы зададим тебе как следует.
У Икера не было никакого желания драться.
— Вот немного воды и кусок хлеба, — торжествующе произнес верзила. — Постарайся не сбавить ритма после такой еды. Не сумеешь — мы расскажем об этом хозяину.
Икер, обиженный и голодный, отошел в сторону и принялся за поданные крохи. Их было явно недостаточно, чтобы возместить затраченную энергию и продолжить работу.
Пока он растерянно пытался собраться с мыслями, в той стороне, где обедали работники, послышались испуганные крики. Икер повернул голову.
Вдруг откуда-то прямо к обедающим выползла кобра.
Все мгновенно вскочили на ноги.
— Гоните ее в сторону Икера, — заорал верзила.
Топая ногами, бросая землю, они добились своего.
Икер не пошевелился.
У этой кобры глаза были гораздо больше, чем у обычной; ее чешуя отливала золотом, а движения были завораживающе грациозными.
Юноша смотрел на нее, как загипнотизированный: она напомнила ему змея с острова Ка.
— Это богиня жатвы! — удивленно воскликнул один крестьянин. — Оставьте ее, пусть делает, что хочет. Ее нельзя трогать, а то урожай быстро испортится.
Икер встал на колени и положил перед коброй последнюю корку хлеба. Потом встал и воздел к небу руки в знак поклонения богине.
Воцарилось глубокое молчание.
Между юношей и змеей расстояние меньше трех шагов. Оба застыли неподвижно, как статуи, казалось, кобра вот-вот бросится.
Поплыли бесконечные мгновения ожидания...
И чудо произошло! Как во времена Осириса, когда шипы растений не кололи, а дикие звери не кусали. Довольная жестом подношения, змея исчезла на соседнем поле. Не было лучшего предзнаменования для собранного урожая.
— Парни и я приносим тебе извинения, — сказал очень смущенный верзила. — Откуда нам было знать, что тебе покровительствует богиня. Надеемся, что ты не слишком рассердился и согласишься разделить с нами трапезу. И хорошо, если ты станешь нашим бригадиром. Мы тогда тоже будем под защитой.
От голода в животе урчало, и Икер не заставил себя долго упрашивать.
— Поскольку ты за главного у жнецов, — сказал Икеру помощник управляющего, — тебе поручается отвести ослов на гумно. Ты тихо разгрузишь мешки с ослов, а дальше дашь действовать тем, кто будет исполнять ритуал, и не будешь задавать никаких вопросов.
