— Я ни на шаг не отойду от Икера, — заверил Секари.
— Что еще обнаружил ты в стране Пунт? — спросил царь.
— К несчастью, больше ничего. Но в памяти своей я храню фразу из Книги Кемит: «Пусть хороший писец спасется ароматом Пунта». Где в действительности эта легендарная страна?
— Известно ли тебе, что сталось с царской бирюзой, которую ты добыл из горы Хатхор?
— Нет, Великий Царь. Банда убийц, опустошившая рудник, спрятала ее.
— Возможно, это были ханаане — вдохновители мятежа в Сихеме, который генерал Несмонту сумел подавить, взяв город. Настанет день, и этого камня нам будет сильно недоставать!
Секари почувствовал, что назревает новая миссия. В каком направлении и с помощью чего ему придется действовать?
— В Кахуне, — прибавил Икер, — старый плотник описал мне сундук из акации, предназначавшийся для долгого путешествия. Я спрашивал себя, уж не в него ли пираты рассчитывали прятать золото Пунта. Ремесленник этот умер и так и не успел назвать мне имени своего заказчика.
Сесострис взглянул на Секари. Ответным взглядом тайный агент дал понять монарху, что Икер больше ничего не знает.
— А сейчас, Икер, — потребовал монарх, — расскажи мне, ничего не утаивая, обо всех своих действиях в Кахуне.
Своим рассказом юноша приговаривал себя к смерти. Но он был обязан фараону открыть чистую правду — ведь он его несправедливо подозревал!
— Одна юная азиатка убедила меня, что вы — кровавый тиран, бесчувственный к страданиям египтян и находящихся под вашим игом чужестранцев. Ее намерения совпали с моими, я был сбит с толку. Меня стала преследовать одна-единственная мысль: отомстить за себя, убив вас и так, одним ударом, вернуть себе, своему и чужому народам свободу.
— И ты, жрец Анубиса, готовился к убийству?
Икер опустил глаза.
— Я пытался себя убедить... Но теперь я проснулся на краю бездны. Мой бесконечный кошмар кончился. Я признаю, что состоял в заговоре против вас, и это — непростительная ошибка. Перед тем как меня захватили разбойники, единственной моей целью было стать хорошим писцом. Потом необъяснимые события связались в неразрывную цепь, и я утратил свой разум. Ничто не оправдывает моего ослепления.
— Эта азиатка сама руководит группой?
— Она солгала мне, выдавая себя за бедную служанку, которой власти не разрешают учиться. Но на самом деле Бина жаждет овладеть Кахуном с помощью своих соотечественников, которым удалось туда просочиться. Не желая, чтобы злоупотребляли моей искренностью, я порвал с ней всякие отношения и решил действовать в одиночку.
— Кто-нибудь из ее союзников ждал тебя в Мемфисе?
— Нет, Великий Царь. Я считал, что добраться до вас совершенно невозможно, но обстоятельства мне помогли.
— Доброжелательный старик, юридические курсы, храм Птаха, мастер-мясник, болезнь его помощника, — уточнил Секари.
— Как, ты... ты все знал?
— Еще раз говорю тебе, что царь приказал мне не терять тебя из виду.
— Но... почему же мне дали войти сюда?!
— Такова была воля Великого Царя.
И снова Икер почувствовал, что у него голова идет кругом.
— Сегодня вечером, — признался Секари, — ты был не единственной опасностью. Воспользовавшись ложной тревогой охраны, которая спутала порядок смены караула, во дворец проникли двое мужчин. Они не были сообщниками, потому что один из них убил второго — того, у которого все тело покрыто шрамами. Я же занялся победителем. Судя по его манере драться, он прошел усиленную подготовку. На мой взгляд, это сириец или ливиец. Правда, я бы предпочел захватить обоих в плен живыми и узнать имя их командира. Если Великий Царь позволит мне, я бы предпочел сейчас уйти. Моя роль должна остаться тайной.
Сесострис кивнул.
Икер ни минуты не сомневался: сейчас он вонзит себе короткий меч прямо в сердце. Его преступление заслуживало такого наказания.
— Спрячь свое оружие под одеждой, — приказал фараон.
Взяв короткий меч, которым Икер хотел его убить, Сесострис сломал клинок. Потом открыл дверь, за которой стояли офицер и десяток солдат.
— Великий Царь, мы только что обнаружили трупы двух мужчин и тело потерявшего сознание мастера-мясника. Как только он придет в себя, мы сделаем строгий допрос и...
— Этот ремесленник ни в чем не виноват. Отведите его потом к Хранителю Печати Сехотепу. Что же до трупов, то попытайтесь их опознать.
— Охрана удвоена, Великий Царь, и все дороги ко дворцу перекрыты. Завтра обыщем всех слуг.
— Поздновато, не правда ли? Пусть снова применят меры, назначенные ранее Собеком.
Офицер смотрел на Икера и не мог ничего сообразить. Что здесь делает помощник мясника?
Царь указал Икеру на комнату, выходившую в коридор.
— Будешь спать здесь, Икер.
30
Заснуть Икер так и не смог.
Лежа на кровати из сикоморы, он мгновение за мгновением вновь переживал эту невероятную ночь, в течение которой с его глаз упала пелена!
Юный писец как бы находился между двумя мирами — миром нелепых иллюзий и миром реальности, который сегодня же утром раздавит его. Но даже если бы у него был хоть малейший шанс бежать, он все равно бы от него отказался. Он заслуживал смерти. И на его примере царь даст урок остальным. Он был единственным выжившим из трех убийц, одновременно проникших во дворец. Да, он должен умереть!
Но как только Бина могла! Как посмела она забавляться, манипулируя им! Единственно, чем юноша мог гордиться, так это тем, что не поддался ее любовным чарам. Благодаря мыслям о юной жрице он сумел лишить хотя бы одного удовольствия эту азиатку...
Занялась заря.
В храме фараон совершал свой первый ритуал этого занимающегося дня.
Икер умылся в комнате для омовений, примыкавшей к спальне, и побрился. Бритва была хороша, даже достойна брить принца крови. Но как оценить эту роскошь, когда знаешь, что доживаешь последние мгновения! Что ж, по крайней мере, он умрет, повидав фараона и раскаявшись в своих ошибках. Благодаря царю Египет не свернет с пути Маат... В дверь постучали.
— Откройте, стража.
Икер с решимостью повиновался.
Вошел другой офицер, не тот, что возглавлял караул вчера. На нем была парадная форма, и он приветствовал Икера.
— Великий Царь ждет вас. Следуйте за мной.
Икер безропотно двинулся следом.
Коридоры были ярко освещены, и юноша вспомнил фразу из урока в школе писцов: «Дворец подобен горизонту. В нем встает и ложится фараон, подобный солнцу».
