— Оставляю тебя, — сказал Жергу. — Отправлюсь теперь на поиски собственного начальника.
Капитан растянулся на мостике и заснул.
Постоянный жрец Бега был удивлен.
— Почему вы требуете, Медес, чтобы я сопровождал вас на это свидание?
— Чтобы окончательно скрепить наше соглашение.
Временный жрец Жергу и Медес, игравший роль его помощника, беспрепятственно прошли через посты контроля, затем попросили разрешения переговорить со своим постоянным компаньоном, чтобы получить новый заказ. Эти действия укладывались в обычный распорядок деятельности и не вызвали у стражи удивления.
— Кто этот компаньон? — спросил Бега.
— Некто, кто поможет нам еще больше обогатиться. Ваше присутствие будет залогом масштабности нашего сотрудничества. Не скрою от вас тайной надежды: оно поможет нам скорее свергнуть Сесостриса.
— А если это простой бандит?
— Ливанец показал себя как контрабандист высокого полета, вряд ли его начальник окажется посредственностью. Можете ли вы беспрепятственно покидать Абидос?
— Постоянные жрецы — не заключенные, — напомнил Бега. — А не расставил ли нам ловушку этот ваш таинственный тип?
— Жергу проверил корабль, где произойдет наша встреча, и его люди поставили посты в окрестностях. В случае опасности они вмешаются. Поверьте, Бега, я контролирую ситуацию и убежден, что вместе мы сможем переломить ее.
Жергу в лодке доплыл до корабля. Все казалось спокойным.
— Капитан! Это я, Жергу!
Прислушавшись, он уловил мерные хриплые звуки. Поднявшись на борт, Жергу обнаружил капитана и его команду пьяными. Они спали, раскинувшись на палубе, и дружно храпели. Жергу снова недоверчиво обыскал корабль, но и на этот раз не обнаружил ничего подозрительного.
Снова сев в лодку, он доплыл до корабля Медеса, стоявшего на якоре подальше.
— Ничего настораживающего.
— Твоя команда на месте, Жергу?
— Безопасность обеспечена.
Взойдя на корабль, Медес разбудил капитана пинком в бок. Тот выругался и открыл глаза.
— Ты знаешь, когда должен прибыть твой господин?
— Нет, откуда мне... Я довольствуюсь тем, что жду.
— Заставь-ка своих ребят вычистить кабину.
Капитан растолкал команду. Шатаясь и поругиваясь, моряки придали кораблю видимость чистоты.
Тут зашуршали камыши, и появился человек в накинутом на голову капюшоне.
— Входите, Бега, — пригласил его Медес. — Бояться здесь нечего.
Неловко, неуверенным шагом постоянный жрец отважился ступить на трап. Медес, видя, что тот рискует упасть, поддержал его. Очевидно, физическая активность была Беге не свойственна.
Запыхавшись, он сел на трехногий табурет.
— Все в сборе? — спросил он.
— Нет еще хозяина этого судна.
Началось долгое ожидание. Бега сидел, опустив голову. Жергу за кабиной потихоньку потягивал вино. Медес мерил шагами палубу.
Наконец, потеряв терпение, он обратился к капитану, лениво прислонившемуся к бортовому ящику для хранения коек.
— Терпеть не могу, когда надо мной смеются! Я ухожу. Но ты, мерзавец, заплатишь мне за этот позор!
Тут раздался слащавый и одновременно угрожающий голос, который буквально пригвоздил Медеса к месту.
— Зачем же зря сердиться? Вот и я.
Он стоял на носу корабля, но никто не видел, как он пришел.
Высокий, с длинной бородой, с тюрбаном на голове. Лицо изможденное. Одет в льняную тунику до щиколоток. Красные глаза глубоко посажены.
Жергу выпустил из рук свой кубок, Бега окаменел, Медес застыл с раскрытым ртом.
— Кто это?.. Вы кто?
— Я — Провозвестник. Вы трое станете моими верными последователями.
«Сумасшедший! Настоящий сумасшедший!» — подумал Медес и сделал Жергу знак, чтобы тот дал сигнал своим людям и те вмешались.
— Суетиться бесполезно, — осадил Медеса Провозвестник. — Твой корабль под моим контролем. Эти людишки, нанятые Жергу, совершенно неспособны были устоять против моих молодцов.
После этих слов Провозвестника из камышей выбрались Кривая Глотка и Бешеный и бросили на мостик отрезанные головы и руки.
— Дайте мне уйти! — взмолился Бега дрожащим голосом.
— С этого места никто не уйдет, пока не получит моих приказаний и не пообещает мне подчиняться, — мягко уточнил Провозвестник.
И все же Жергу попытался броситься в воду, но в его плечо тут же вонзились когти сокола. Взвыв от боли, Жергу был вынужден упасть на колени.
— Если еще раз дернешься, — пообещал Провозвестник, — я вырву у тебя печень. Подумай, какая смешная смерть! Это совсем не то, что делать деньги!
— Вы... Вы действительно начальник ливанца? — изумленно спросил Медес.
— Он на своей шкуре испытал, что меня нельзя предавать и нужно быть покорным. Пусть он послужит вам примером, так как вместе нам удастся свершить многое. Ваши намерения — у всех троих — верные, но вы столкнулись с сильным противостоянием. И до сегодняшнего дня ваши результаты вас скорее разочаровывали. Великий Казначей Сенанкх, Хранитель Царской Печати Сехотеп, генерал Несмонту и начальник всей стражи Собек-Защитник — все выбрались невредимыми из поставленных вами силков. Я не говорю уже о фараоне. Отправив против него убийцу-любителя, вы расстроили действия профессионала, которому было поручено убить царя. А сейчас в результате Собек оправдан и Сесострис снова находится под его защитой.
— И вы... Вы тоже хотите убить царя? — спросил немного ободренный Медес.
— Разрозненные усилия обрекают нас на неудачу. Поэтому я и решил все координировать. Эй, ты, сними-ка свой капюшон и назови мне свое имя!
Бега не посмел ослушаться.
— Зовут меня Бега. Я — постоянный жрец Абидоса.
— Прекрасная находка, Медес, а? — похвалил Провозвестник.
— Нужно проникнуть в секрет таинств Осириса, — объяснил секретарь Дома Царя, — потому что Абидос остается духовным центром Египта и источником могущества фараона.
— Думаешь учить меня? — с вызовом сказал Провозвестник. — Бега, расскажи о Древе Жизни.
Жрец поднял на Провозвестника изумленные глаза.
— Вы... Вы знаете?!
— Отвечай.
— Акация Осириса тяжело больна. Она стала жертвой злодеяния.
— Она еще не полностью засохла?
— Нет, она постепенно набирается сил. Первая ветвь зазеленела, когда стали строить храм и гробницу Сесостриса. Они производят КА, и служители культа ежедневно занимаются древом, чтобы закрепить в нем это КА. Вторая ветвь тоже покрылась листвой, когда был провозглашен указ о воссоединении Египта.
