В их отнюдь не романтической связи мулатка-водопроводчица была доминирующей леди. Кем был он, Джек старался не думать. Во всяком случае, точно не Джеком-потрошителем…
16
Венесуэла, Пуэрто-Аякучо, центр города
– Куды прешь, тудыт твою в качель! – заорал Игореха и засигналил. – Че вылупился, оглобли заворачивай! Купили за сало права, блин! И прутся под колеса!
Центральная магистраль Аякучо, несмотря на несопоставимость масштабов, сутолокой и суетой смахивала на Ленинградский проспект Москвы в час пик возле станции метро «Динамо». С двумя оговорками – автомобили были далеко не такими шикарными и представителей европеоидной расы в клокочущей толпе практически не было.
Далеко не последней модели джип «Мицубиши-Паджеро», принадлежавший недавно открытому представительству «Газпрома» в Аякучо, казался прямо-таки футуристическим автомобилем на фоне раритетных и непонятно как передвигающихся «Шевроле», «Фордов», «Крайслеров» и джипов выпуска шестидесятых-семидесятых годов прошлого столетия.
– Да поворачивай, твою мать, поворачивай, дятел! – вновь заорал Игореха, сигналя.
– Вы зря так кричите, они вас все равно не понимают! – подал голос с заднего сиденья Игнатович.
В это время желтый «Крайслер» с шашечками нырнул перед притормозившим джипом в переулок, смуглый белозубый таксист, оскалившись в улыбке, сделал Игорехе благодарный жест.
– Они не понимают? – хмыкнул водитель. – Да все они, блин, понимают…
Логинов с ухмылкой покосился через плечо на возлежавшего на заднем сиденье в живописной болящей позе Игнатовича.
Как верно заметил еще Шекспир, все люди актеры и непрерывно играют – кто бестолкового подчиненного, кто умного начальника, а заодно верного мужа и строгого отца. Некоторые относятся к своим ролям с долей иронии, некоторые начинают ими тяготиться. Игнатович же настолько вжился в свой образ, что, похоже, даже страдал по-настоящему. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Еще сегодня с утра он находился во вполне цивилизованном Каракасе и, сидя в своем благоустроенном торгпредовском кабинете на мягкой подушечке, наверняка предавался тайным сражениям с компьютером в шахматы. А тут злой рок в виде Логинова нагло и безжалостно выдернул его из этих райских кущей и швырнул прямиком к черту на кулички – к массивам Гвианского нагорья, едва ли не последнего из практически неисследованных уголков Земли…
Виктор закурил, чем вызвал похожий на предсмертный стон Игнатовича. Пуэбло-Аякучо кишел разномастной толпой, сигналил сотнями клаксонов и чадил убитыми «гринговскими» движками бензином по одному российскому рублю и шестидесяти пяти российским копейкам за литр, а водитель Игореха самозабвенно матерился, пробираясь к представительству «Газпрома». Во всем этом было что-то жизнеутверждающее, и Логинов чувствовал себя просто здорово. Никакой тоски, посещавшей его в последнее время в «газпромовской» «башне», не было и в помине. Тоска безвозвратно растворилась по пути где-то в небе над Атлантикой. Впереди была по-настоящему важная работа, где Логинов мог быть самим собой, а не играть утомительных ролей. В чем, собственно, и заключалось счастье…
17
США, Лэнгли
Получив все, что хотела, Дебора наконец смилостивилась над Джеком и дала ему то, что хотел он. Когда они, обессиленные и обмякшие, растянулись на диване, Джек Мейер закрыл глаза и решил, что это было действительно в последний раз. Узнай кто-то, что начальником отдела Кубы и Венесуэлы Центрального разведывательного управления помыкает какая-то мулатка-водопроводчица, на карьере Мейера можно было поставить крест.
– Ты что, спишь? – толкнула коленкой Джека Дебора.
– Вроде того, – не открывая глаз, сказал Джек. – Устал сильно…
– Ты что, правда, уезжаешь в отпуск?
– Ага, – кивнул Мейер.
– И когда вернешься?
– Надеюсь, через недельку, – все так же с закрытыми глазами пробормотал Джек.
– Да ну тебя! – обиделась Дебора. – Я примчалась как дура, а ты со мной даже разговаривать не хочешь!
– Я же говорю, я сильно устал…
– Ладно! Тогда я, пожалуй, лучше поработаю! – проговорила Дебора и, перебравшись через Джека, подхватила с пола свою одежду. – Подвинься!
Мейер с закрытыми глазами откатился к спинке, Дебора начала одеваться.
– Ты случайно не заболел? – спросила она.
– Не знаю, – покачал головой отвернувшийся Джек.
– Покажись врачу! – сказала Дебора, поднявшись и подобрав комбинезон.
На этот раз Джек вообще не ответил.
– Слышишь? – спросила Дебора, застегивая лямку комбинезона.
– Да все в порядке, просто выспаться надо, – проговорил Джек, поворачиваясь и с трудом разлепляя глаза.
Дебора обула ботинки, потопала ими и буркнула, не глядя в его сторону:
– Счет пришлю по почте. Ворота открой!
Не попрощавшись, Дебора вышла через заднюю дверь, несколько секунд спустя от бассейна донеслись хлопок автомобильной двери и звук заработавшего мотора. Мейер тем временем поднялся, дотащился до пульта и открыл ворота. Увидев на дисплее, что Дебора выехала, он закрыл их и двинулся в душ. По дороге Мейер расслабленно думал, что в водопроводчице все-таки была своя прелесть. От Сюзи он бы так легко не отделался…
18
Венесуэла, Пуэрто-Аякучо, представительство «Газпрома»
– Доставил, Иван Валентинович! Встречайте! – просунулся в дверь нагруженный поклажей Игореха. – Вещи-то куды несть?
– Да сюда и заноси, некуда больше! – услышал Логинов донесшийся из кабинета голос.
Водитель с трудом протиснулся в дверь, Виктор вошел вслед за ним. Хозяин кабинета был относительно молод – где-то в районе сорока, но при этом чем-то неуловимо смахивал на Виктора Степановича Черномырдина. Видно, сказывалось долгое пребывание в нефтегазоносной Сибири с суровым климатом и ограниченностью развлекательной сферы.
– Вон туда, в угол! – кивнул хозяин и тут же повернулся к Виктору, протянув руку: – Деминов, Иван Валентинович! Глава представительства!
– Виктор Логинов! Советник по безопасности.
– Очень приятно! А-а… – перевел взгляд на дверь Деминов, явно имея в виду, что Логинов должен был прибыть не один.
В этот момент в кабинет заглянул доплевшийся по коридору Игнатович.
– Здрас… – начал было Деминов, но профессор страдальчески проговорил:
– Виктор Павлович! Мне нужно в туалет! Как можно скорее!
– Там слева в конце коридора! – быстро сказал Деминов. – Игорь покажет! Игорь…
– Понял, Иван Валентинович! – прошмыгнул на выход водитель.
Едва он вынырнул в коридор, поставленный на стул пакет Игнатовича с шелестом наклонился и, кувыркнувшись, плюхнулся на пол. Из него вывалились сразу две упаковки туалетной бумаги, пропитанной алоэ.
