К этому-то проходу и направился Кащеев. Он шел вроде неспешно, но впечатление это было обманчивым. В тот момент, когда во дворе показался Каля, Кащеев уже подходил к проходу. Нырнув в него, он посмотрел вперед. Там все было чисто, и Кащеев повернулся к Кале.
Парень в последний раз оглянулся и нырнул в проход. Кащеев первым делом снял с него бейсболку и нацепил на себя. Потом двинулся по проходу и велел:
— Снимай куртку!
Каля стащил куртку, Кащеев тут же сунул ее в рюкзак, подав следующую команду:
— Арматурину сбрось за забор!
Каля выхватил из пакета арматурину и собрался швырнуть ее в детский сад.
— Не туда! — сказал Кащеев, быстро оглянувшись. — За этот забор!
Каля послушно швырнул арматурину через невысокий железобетонный забор, расположенный с другой стороны. Кащеев распахнул рюкзак:
— Прячь!
Каля сунул пакет с деньгами в рюкзак, Кащеев затянул его и протянул Кале:
— Держи!
Подельник взял рюкзак, Кащеев быстро снял с себя куртку-ветровку и вывернул ее наизнанку. Куртка была двухсторонней. Из синей она за пару секунд стала зеленой с рисунком.
— Надевай! — забрал Кащеев рюкзак.
Каля быстро нацепил ветровку. Кащеев снова оглянулся и удовлетворенно хмыкнул. За несколько секунд они совершенно изменили свой внешний вид. Теперь от описаний возможных свидетелей толку было мало. Оставался только рюкзак. Это была действительно приметная деталь. Поэтому Кащеев нашарил в кармашке рюкзака большой пакет, поспешно развернул его и сунул внутрь рюкзак.
— Держи! — протянул он пакет Кале. — И возьми меня под руку!
Несколько секунд спустя они вынырнули из прохода в соседний двор. Кащеев очень натурально прихрамывал. И со стороны казалось, что заботливый сын просто провожает куда-то своего больного отца…
92
Логинов провел рукой по лицу и хлебнул остывшего чая. За сутки он кое-как «отписался» в Москву и теперь наконец собирался отоспаться. За окнами отдела контрразведки Черноморского флота была ночь. Дверь открылась, в кабинет вошел Плотников. Он, как и Логинов, был в гражданке и выглядел уставшим.
— Отправил? — спросил Логинов.
— Отдал, — сказал Плотников. — Сейчас отправят…
Речь шла о последней партии рапортов-объяснительных Логинова. Прочитать их начальство могло не раньше, чем утром. И Логинов быстро поднялся.
— Ну, тогда поехали!
— Давно пора, — кивнул Плотников. — А то жена моя точно решит, что у меня любовница завелась…
Плотников по-быстрому сдал кабинет под охрану, и минуты три спустя они с Логиновым вышли во внутренний двор. Там стояла оперативная машина с местными номерами. Плотников пикнул пультом сигнализации, они быстро уселись и направились к воротам. Штаб флота, как и другие важные объекты ЧФ, охраняли морские пехотинцы. Один из них вынырнул из КПП, Плотников высунул в окно удостоверение. Пехотинец козырнул, и ворота тут же поползли в стороны.
Машина выскочила на ночную улицу и быстро направилась к одному из недавно построенных домов. Там Логинову сняли квартиру как приезжему киевскому бизнесмену. Такие у Логинова были документы прикрытия. Дорога заняла не больше пяти минут.
Плотников на всякий случай остановил машину на улице, не заезжая во двор. Виктор протянул руку:
— Ну, давай, Плотников! Спасибо…
— Служу России! — устало пошутил Плотников. — Если жена подаст на развод, будешь свидетелем!
— Легко! — кивнул Логинов. — Только в маске «ночь»…
Логинов выбрался из машины, Плотников тут же отъехал. Виктор с наслаждением вдохнул полной грудью ночной воздух. Почти сутки ему приходилось довольствоваться прокуренным канцелярским. Оглянувшись по сторонам, он неспешно направился во двор.
Дом ему подобрали без консьержей. На подъезде красным глазком горел пульт домофона. Логинов открыл его магнитным ключом и пешком поднялся на третий этаж.
В холодильнике была купленная накануне кое-какая снедь. Виктор приготовил себе бутерброд, без особого аппетита съел его и принял душ. Плюхнувшись в постель, он немного пощелкал пультом ДУ телевизора. В ночное время большинство каналов крутило в повторе выпуски новостей.
В Крыму «бомбили» взяточников-чиновников. На кадрах оперативной съемки из служебных сейфов в мэрских кабинетах выгребали пачки денег. Мэры застенчиво бормотали, что это их личные сбережения, которые они хранят на работе, поскольку дома для этого нет условий.
Логинов зевнул и выключил телевизор. Борьба за законность в данном случае была только ширмой. На самом деле непрерывно меняющиеся украинские власти таким образом освобождали места для своих ставленников.
Виктор уже почти уснул, когда на тумбочке вдруг запиликал телефон. Взяв его, Логинов увидел, что звонит Моня.
— Да! — быстро ответил он.
— Привет, Витек! — не по-ночному бодро проговорил Моня. — Ты как насчет прошвырнуться в одно место?
— А что случилось?
— Да ничего. Просто я тут кое-что нарыл. Насчет нашего друга.
— Что-то серьезное? — Логинов сел, опустив с дивана ноги.
— След реальный, — неопределенно ответил Моня. — Ну а серьезный или нет, посмотришь сам…
— Хорошо! — сказал Логинов. — Ты где?
— Сейчас буду выезжать. А ты в Севастополе?
— Да.
— Ну, тогда собирайся и двигай на Дворянскую набережную. Плавучую сцену помнишь?
— Конечно.
— Возле нее тебя и подхватит катер. Только этот водила не в теме, так что ты лучше маску свою нацепи, Вить. Ферштейн?
— Хорошо. А когда он будет на месте?
— Да через полчасика подгребет. «Лоренсия» его посудина называется.
— «Лоренсия»?
— Ага.
— Оружие на всякий случай брать?
— Да не надо, Витек. Оружия у нас своего навалом. Да и мы же чисто информацию снимем. Без шума и пыли…
93
— Счастливо! — кивнул Логинов таксисту.
Машина развернулась и направилась к крутому въезду в город. Дворянская набережная, несмотря на ночное время, была не такой уж безлюдной. На стоянке у ресторана поблескивали хромом и никелем дорогие иномарки. В другой стороне у дешевого кафе сквозь музыку прорывались женские визги. У парапета набережной стайка подростков из последних сил допивала пиво.
Логинов закурил и неспешно двинулся к плавучей сцене. Вход на нее был перегорожен закрытой на замок решеткой, но это не помешало какой-то парочке перебраться туда и целоваться под козырьком…
Белоснежный катер, короткий и высокий, очень напоминавший своими контурами атомный ледокол «Ленин», покачивался у набережной за сценой, в ее тени. Логинов подошел и облокотился об ограждение.
