Как же он был глуп, когда строил планы, сидя на берегу ручья… Ведь он в глубине души прекрасно понимал, что рано или поздно их счастью придет конец! Вечно обладать тем, что зависит не только от тебя, невозможно. Рано или поздно это придется отдать… Вернуть… Понимал, но гнал от себя эту мысль. Вернее, сам бежал от нее. И что? От мысли убежать ему удалось, а вот от пробуждения…
И правда, думал он, я вцепился мертвой хваткой в ускользающий миг и надеялся его удержать. Глупец! Я бежал от самого себя, бежал от всего, что я знал и понимал, что было у меня… За это и поплатился. И повторять свою ошибку я не буду.
— Нет, я не хочу, чтобы твоя кобра кусала меня, — сказал он твердо. — Я не хочу больше спать.
— Отдыхай, змейка, — нежно сказал горбун, поглаживая кобру. — Может быть, он не такая уж и глупость.
— Но скажи мне, кто ты?
— А ты не понял?
— Шут сказал мне, что ты… Дух Мертвого города…
Горбун промолчал.
— Хорошо… Ты не хочешь говорить… А шут? Покупатель? Кто они?
— Проводники. Они привели тебя на этот путь…
— Зачем?
— Чтобы ты понял, ага.
— Что понял?
— То, что понял сейчас, ага, — горбун довольно хрюкнул. — Мертвый город многие ищут… Думают, сокровища. Думают, знание… Охотник искал, ага. Твой учитель искал, ага… По пути не пошли. Испугались. Змеи их покусали, ага. Ты не искал, но по пути прошел, ага. И все понял.
— Все это ты подстроил, да?
— Уходи, ага. Тебе пора. Больше говорить не о чем, ага, — насупился горбун.
— Но ответь!
— Уходи. Я все тебе сказал, ага. Остальное не нужно…
Змеелов поднялся и подошел к двери. Горбун сидел, опустив голову. Он перестал гладить кобру, и она отползла в сторону, будто обидевшись на хозяина.
— И все же, — сказал змеелов, остановившись в дверях. — Зачем тебе все это было нужно?
И тут горбун поднял голову. Змеелов впервые увидел его глаза. От них исходил молочно-белый свет.
— Чем больше людей, принявших себя, тем меньше мертвых городов, ловец змей, — тихо сказал горбун.
Змеелов кивнул и вышел из комнаты.
* * *
Он стоял на вершине бархана. Через плечо был перекинут мешок, в руке он сжимал свой посох. За его спиной блестела белая равнина.
— Ну что, ловец змей, — сказал он, — конец пути оказался на самом деле лишь началом. Ты все потерял. Но обрел еще больше… Нашел себя. Невозможно наполнить кувшин вином, не вылив из него сначала воду… Куда ты отправишься теперь? Перед тобой тысяча тысяч дорог. И каждая из них по-своему прекрасна.
Он немного помолчал. Мир принадлежал ему, а он — миру. И теперь было все равно, по какой дороге идти. Все они сходятся в одной точке.
— Кажется, я знаю… — пробормотал змеелов. Он спустился с бархана и легко зашагал на восток, туда, где его ждал мальчик.
