Оглядываясь по сторонам, он вышел во двор. На лице его Грегорио, как ни старался, не заметил ни тени торжества, смущения или стыда. Он просто искал взглядом их с Хеннинком. Они стояли неподалеку от хозяйки и ее сына, но все же не бок о бок. Протолкавшись через толпу, Николас встал рядом с ними и обернулся лицом к вдове. Она взобралась на подставленный для нее ящик, и все притихли.
К этому ей было не привыкать. Ведь в конце концов она управляла компанией со дня смерти мужа Для начала она поблагодарила их всех за помощь и верную службу. Затем перешла к тому, что после смерти супруга для них для всех начались нелегкие времена. И что необходимы были многие перемены. И что разные виды деятельности могут приносить больше или меньше денег. Она сказала, что за прошлый год убедилась в состоятельности кампании Шаретти, но им следует идти в ногу со временем, если они хотят преуспевать и дальше. Возможно, в один прекрасный день все они разбогатеют по-настоящему. Она с радостью говорила им об этом, ибо надеялась, что они все останутся здесь с ней и примут участие в грядущих переменах.
Во всем этом ей было не обойтись без помощи. Прежде всего, без ее управляющего Хеннинка. Без мейстера Юлиуса, который сейчас в Италии, но скоро вернется и будет помогать ей и дальше. Но также помощь пришла и от одного из них, от Клааса, которого теперь, когда он сделался курьером, они стали называть Николасом. За последние полгода почти все нововведения в компании исходили именно от Клааса. У него был настоящий дар для этого. Он мог бы применить эти способности в любом другом месте и обрести успех. Но чтобы убедить его остаться в компании Шаретти, она, как ее владелица, решилась на важный шаг. Николас — молодой человек, которого ждет отличное будущее. Поэтому она решила сделать его своим полноправным партнером Как и прежде, Хеннинк будет заправлять делами в красильне и не оставит Николаса своими ценными советами. Мейстер Грегорио будет исполнять обязанности мейстера Юлиуса, а потом и работать бок о бок с ним. А ее сын Феликс будет все время находиться при Николасе, следя за каждым его шагом, дабы со временем самому стать полновластным хозяином компании.
Она немного помолчала, чтобы дать время стихнуть перешептываниям и удивленным возгласам. Грегорио исподтишка оглядел тех, кто стоял с ним рядом. Хеннинк, насупившись, смотрел прямо перед собой. Феликс рядом с матерью взирал на толпу таким взглядом, словно ненавидел их всех. Что же касается Николаса, то он просто наблюдал. Наблюдал за всеми, от своей жены до работников из красильни, которые прежде были его товарищами.
— Вы должны относиться к Николасу с пониманием, — продолжила вдова, — и помогать ему насколько возможно, ибо он делает нечто важное для всех нас. Но я полагаю, вы можете поблагодарить меня за то, что я не привела в дом чужака. Вы все знакомы друг с другом. Он прожил с нами очень долго. Разумеется, его назначение повлекло за собой другую проблему. Как вам известно, я вдова, и потому уязвима, как любая женщина. Я не хотела выйти замуж за человека, который, возможно, будет приятен мне, но не вам, ибо вы тоже в какой-то мере моя семья. Теперь же со своим новым управляющим я буду делить дом и большую часть повседневных забот.
Феликс опустил взор. Николас, напротив, поднял глаза.
Взглянув на него, Марианна де Шаретти улыбнулась и ровным голосом провозгласила:
— Так что оставался лишь один разумный выход. Я спросила его, согласен ли он, не в ущерб компании, в которой он не получит никакой доли владения, соединить свое новое назначение с женитьбой. Он согласился. Брачный контракт между нами был заключен сегодня утром.
Тишина. Затем звук, похожий на стон. И шепот. И гомонящие голоса. В основном, восклицали женщины. И улыбались, по большей части, тоже они, как заметил Грегорио. На всех лицах читалось одно, им не было нужды говорить это вслух: молодец, вдова! Заполучила себе в постель крепкого паренька!
Вдова улыбалась. Улыбка напряженная, но вполне искренняя. И если она и дрожала от волнения, то умело скрывала это. Ей нельзя было отказать в отваге. Но, разумеется, отвага была необходима, чтобы вообще пойти на всю эту авантюру.
Наконец, кто-то из женщин закричал пронзительно:
— Трижды ура нашей демуазель!
И женщины радостно заголосили, хотя из мужчин к ним присоединилась едва ли треть. На их лицах была растерянность, как у солдат, идущих в бой. Они еще сами толком не знали пока, что чувствуют. В своих эмоциях они смогут разобраться лишь чуть погодя, когда соберутся вместе в каком-нибудь уголке.
— Благодарю вас всех! — объявила Марианна де Шаретти. — Думаю, нам следует отметить это событие. Солнце пока еще не село. Сейчас Хеннинк возьмет с собой пару человек, чтобы прикатить бочонок с вином, и вы сможете выпить за наше здоровье. И за свое собственное. И за нашу компанию.
Но вот, наконец, и все. С помощью сына, демуазель спустилась с возвышения. Некоторые работники уже неуверенно двинулись вперед, чтобы заговорить с ней. Она пожимала им руки, одному за другим, улыбалась и для каждого находила пару слов. Хеннинк молча удалился исполнить отданное ему поручение. Николас проводил его взглядом, затем к нему также подошли работники, сначала один, затем другой, а вскоре вокруг него собралась небольшая толпа.
Как заметил Грегорио, он даже не попытался присоединиться к демуазель, создавая некое подобие свадебного торжества. Неуверенных шуточек в свой адрес он словно бы и не слышал. На все вопросы об их работе и о своей собственной отвечал с готовностью и даже с восторгом, передавшимся также и старшим работникам, которые теперь не скрывали своего интереса. Наконец он отошел в сторону, по-прежнему окруженный людьми, отыскал пустой бочонок и уселся на него. Вскоре оттуда донеслись взрывы смеха. Все больше людей направлялись в ту сторону, чтобы присоединиться к ним. Впрочем, вокруг демуазель толпа была не меньше, так что все по справедливости. Мессер Грегорио подошел к ней с сыном.
— Мои поздравления, демуазель. Даже герцогский казначей не смог бы произнести лучшую речь.
— Это все благодаря Феликсу, — отозвалась она. — Но где же наше вино?
Бочонок был тут как тут. Толпа вокруг Николаса без особой спешки рассеялась, а точнее — сместилась, сделав своим ядром стол с расставленными кружками. Кто-то начал разливать вино. Подняв свой бокал, вдова провозгласила здравицу за компанию, а они — в ее честь. Затем вместе с сыном она удалилась в дом. Грегорио остался: ему было любопытно, что произойдет дальше.
Внезапно Николас оказался рядом с ним.
— Разумеется, я был бы рад остаться и напиться допьяна вместе с приятелями, но полагаю, что нам лучше пройти внутрь. Я сказал Хеннинку, что они могут еще полчаса пьянствовать, а затем ему лучше присоединиться к нам.
Огромным усилием воли Грегорио сохранил маску невозмутимости и удержался от вопроса, как им удалось перетянуть на свою сторону Феликса де Шаретти. Или, если не перетянуть окончательно, то по крайней мере убедить выступить на их стороне сегодня. Вместо этого он сказал:
— А почему ты задержался?
