— Так ты не думаешь, что деньги спрятаны где-то еще? Никакой наличности? Никаких реальных вложений? Я спрашиваю лишь потому, — пояснил Жаак де Флёри, — что в случаях поджога обычно кто-то получает от этого выгоду, но здесь, судя по всему, это не так.
— Поджог? — переспросил Феликс. Его желудок только начал успокаиваться, но теперь вновь желчь подступила к горлу. Локоны, так тщательно завитые поутру, начали раскручиваться от жары. — Кто-то намеренно сделал это?
— По слухам, да, — подтвердил торговец. — Не ты сам и не твоя матушка, разумеется. Возможно, кто-то, кому не по вкусу пришелся их новый хозяин. Что еще тут можно предположить? Хотя, но правде сказать, я задавался вопросом… А, слышу голоса снизу. Должно быть, это пришел, наконец, твой отчим.
Феликс даже не повторил это слово. Он лишь молча, взирал на своего мучителя.
Жаак де Флёри улыбнулся.
— Николас. Он ведь и впрямь твой отчим, по твоим же собственным словам. Ты разве не знал, что он в Женеве, навещает Франческо Нори из Банка Медичи? А я-то все гадал, удостоится ли наш скромный дом его визита. Сразу же после твоего прибытия, мой дорогой мальчик, я послал человека к Франческо, чтобы велеть Николасу поторопиться сюда. Ты ведь не хотел бы разминуться с ним? И, должен признать, должен признать, — повторил торговец, поднимаясь с места и ставя бокал на стол, — что я вне себя от любопытства. Почему после такой катастрофы он не остался в Брюгге, дабы оказать помощь супруге в час нужды? Что привело его в Женеву? И куда, хотел бы я знать, он намерен направиться дальше? Сколь бы велико ни было его жалованье, полагаю, оно не безгранично. До чего же это все любопытно!
Он подошел к дверям, и Феликс также встал с дивана. Жаак де Флёри улыбнулся.
— Эзота, дорогая, ты помнишь Клааса, который теперь стал отчимом Феликса? Ради Феликса, я бы хотел, чтобы ты приняла его в своей гостиной. Он поймет это правильно, я уверен.
Рослый молодой человек при этих словах прошел в комнату, и Феликс увидел, что это и впрямь Николас, а не Клаас. Николас, загоревший на открытом воздухе и окончательно утративший привычную потную бледность красильни. Николас, не в синей ливрее Шаретти, а в зеленом жилете без рукавов поверх коричневого дублета, в пыльных сапогах для верховой езды и кожаной портупее с клинком в простых ножнах. Николас в берете, поверх влажных от пота русых волос, — взглядом он обвел комнату, задержался на женщине и наконец, остановился на Феликсе.
В этих глазах Феликс прочел многое. Но самой явной была тревога.
— Ты не удивлен? — поинтересовался Феликс.
— Нет, если ты приехал сюда прямиком из Генаппы. Твоя мать осталась в Брюгге.
— Так я и понял, — отозвался Феликс. — Дом сгорел. Так что тогда ты делаешь здесь?
— Собираю долги и продаю ткань, — пояснил Николас Он не пытался никому подражать, не корчил рожи, не шутил и даже не улыбался. Теперь он разговаривал так, как разговаривал с того самого дня, когда мать Феликса позволила ему заниматься делами компании. Он разговаривал, как все эти скучные торговцы, над которыми они с Феликсом и с Юлиусом (иногда) так весело потешались.
— Собираешь долги? С кого?
Феликс совсем позабыл о хозяине дома и его жене.
— С Тибо и Жаака де Флёри, надеюсь, — отозвался Николас.
— Дорогой мой Клаас! — торопливо воскликнул тот. — Я, конечно, понимаю вашу нужду, но боюсь, что мы ничем не обязаны вашей хозяйке.
Николас смотрел куда-то поверх плеча Феликса.
— Я уже перемолвился с вашим управляющим, месье де Флёри, по пути сюда. Он попросит вашего писца составить список всех долгов. То, что вы не сможете уплатить сейчас, будет заверено нотариально, как долговая расписка. Я также привез, месье, ту ткань, которую вы заказывали. Мы будем признательны, если вы немедленно произведете платеж. Не сомневаюсь, что вы преисполнены желания всячески помочь демуазель.
Жаак де Флёри улыбнулся.
— Давайте присядем. О таких вещах не стоит говорить впопыхах. Прежде всего, сейчас в Женеве плохо с деньгами. Более того, я удивлен, что вы повезли ткань так далеко на юг. На ярмарке в Брюгге вам дали бы куда лучшую цену. Впрочем, разумеется, все зависит от того, на что вам нужны деньги. Или долговые расписки.
— Полагаю, это очевидно, — отозвался Николас. — Нам надлежит восстанавливать компанию.
— Ну, разумеется. Так, значит, ты намерен вернуться в Брюгге с собранными деньгами… То, что выплачу я и, вероятно, Медичи. А прочие долги? Ты вернешься и за ними тоже?
— Месье, — отозвался Николас, — вам скажут, где, когда и как исполнить свои обязательства.
— Я слышал, — заметил Жаак де Флёри, — о твоих отношениях с Венецией. Не туда ли пойдут деньги за ткани?
— Они пойдут в Брюгге, — возмутился Феликс. — Если здесь сейчас есть деньги, которые причитаются нам, то я готов их получить.
— Без охраны? — осведомился Жаак де Флёри. — Твой ловкач Николас и его люди не поедут с тобой. Ты говоришь о возвращении в Брюгге, но он об этом не сказал ни слова. Напротив, Медичи утверждают, будто он направляется на юг, в Милан. А после этого кто может сказать, где окажется он сам и ваши деньги?
Николас двинулся с места, но отнюдь не для того, чтобы присесть. На лице появилось странное выражение, — насколько помнил Феликс, так он морщился обычно, когда решался сделать что-то помимо своего желания.
— Он уже сказал тебе, что это я устроил поджог? — обратился Николас к Феликсу.
— А это ты? — Похоже, торговец был прав.
Николас женился на его матери, обратил в наличность все, что мог, припрятал деньги, а затем уничтожил следы. Разумеется, он не станет в этом сознаваться, если намерен вернуться в Брюгге. Но, уверенный в успешном побеге, вполне может и сказать правду. В таком случае Феликс убьет его.
Николас покачал головой.
— Нет, есть другие подозреваемые. Твоя мать о них знает. Поскольку я ничего не могу доказать, тебе лучше вернуться прямиком в Брюгге с деньгами. Возьми моих охранников: они все родом оттуда. А я найму других.
— Ну, уж нет, — отрезал Феликс. — Ты тоже вернешься в Брюгге. Немедленно. Привязанный к седлу, если понадобится. Месье де Флёри мне поможет, я уверен.
Жаак де Флёри поднялся и двинулся к дверям, перегораживая выход.
— С огромным удовольствием.
Николас печально взглянул на Феликса.
— Неловкая ситуация, — промолвил он.
— То, что я помешал твоему обману?
— Нет, — отозвался Николас. — Конечно, уйти мне будет несложно. Но ведь без меня ты не сможешь ни собрать долги, ни получить бумаги. Разумеется, я уверен, что служащие месье де Флёри вне подозрений. Однако я один знаю точные размеры долга, и как это проверить. Возможно, меня могли бы в цепях отвезти туда, где хранятся учетные книги? Или писец доставит их прямо сюда?
