Он помолчал и наморщил лоб с серьезным видом.
— Вся беда в том, что если вы не возьмете деньги, то они решат, будто вы не намерены хранить молчание.
— Благодарю покорно, — заявил Тоби. — Сперва ты меня впутал в интригу вокруг монополии на квасцы, а теперь еще и в историю со шпионажем.
— Шпионаж? — изумился Клаас. — Об этом я ничего не знаю, мастер Тоби. Шпионят послы, королевские гонцы и люди по особым поручениям. Я не вращаюсь в таких кругах. Я просто слышу, о чем говорят служащие в торговых конторах, посредники и управляющие, а также конюхи и кузнецы, которые знают, куда отправляются лошади, какие собирают припасы и кому сколько платят. Слуги… никто не замечает таких, как я.
— Клаас, — предложил на это Тоби. — Расскажи мне, что за несчастный случай произошел с той пушкой, которую преподнесли королю Шотландии? И про лавину, свалившуюся на ланкастерцев. И о том, как ловко ты управляешься с числами и головоломками. А потом попытайся убедить меня, что просто сидишь с соломой в волосах, и подслушиваешь сплетни на конюшне.
Клаас сидел, скрестив ноги, и молча смотрел на него. Вид у него был в точности как у человека с соломой в волосах. Или как у чисто выбритого отшельника, который собирается возвести себе новую хижину. Тоби ощутил прилив горечи. Он не видел никаких причин не сказать Клаасу, что в точности он думает о нем.
— Разумеется, ты хочешь разбогатеть. Ты хочешь заставить людей в Брюгге кланяться тебе, а не награждать побоями. Ты хочешь иметь наряды и драгоценности, и любовницу не из служанок, и хочешь продемонстрировать это все перед Жааком де Флёри и его женой, и Кателиной ван Борселен. И капитаном Лионетто. И шотландцем Саймоном. Ты собираешься преспокойно отправить Юлиуса с Асторре воевать, а сам намерен спокойно вернуться в Брюгге, чтобы продать там свои секреты, не неся ответственности ни перед кем, кроме пустоголового юнца и вдовы, которая нуждается в сообразительном молодом помощнике. Ты женишься на ней, Клаас? — поинтересовался Тоби. — Я уверен, она не откажет. Ты отлично умеешь обходиться с женщинами.
— Я уже сказал, что мне не нужен напарник, — возразил Клаас. — Вы оказались замешаны по ошибке. Больше вы ничего об этом не услышите.
Теперь его голос звучал совсем иначе, и он больше не походил на человека с соломой в волосах.
— Несмотря на то, что кто-то думает, будто я знаю все то же, что знаешь ты? — подколол его Тоби.
Клаас повел плечами.
— Все, чего они хотят, это не дать никому возможности отыскать новые залежи квасцов. Если вы уйдете в тень, им не о чем будет беспокоиться. Вы единственный, кто мог бы отыскать эти залежи.
Глаза Тоби наполнились слезами. Он чихнул, но не получил в ответ благословения. Вытер нос, напряженно размышляя, и наконец промолвил:
— Все ясно. Стало быть, краска для волос, любовные эликсиры и пустая болтовня о травах и деревьях? Квилико не сказал тебе, где находятся квасцы?
— Он только говорил, что они где-то в Лацио. Но это огромная область вокруг Рима, принадлежащая папе. Вот почему нет смысла поддерживать да Кастро. Как только залежи отыщут, то папа, и никто другой, возьмет их в свои руки.
— Как было разумно с твоей стороны не сказать мне об этом, — заметил Тоби. — Я мог бы заняться этим сам, при поддержке дяди. И ведь я все еще могу, не так ли? Найти залежи, если они существуют, и привести доказательства. Ведь иначе фокейцы не станут платить, чтобы это скрыть, верно?
Дружелюбное выражение вернулось на лицо Клааса.
— Почему бы вам и впрямь не сделать это, мастер Тоби? Кто-то ведь должен воспользоваться такими сведениями.
— А почему не ты сам? Ты же сказал, что не нуждаешься в напарнике.
Клаас посмотрел на него.
— О, это что касается посыльной службы. Нет, ведь люди будут удивляться, если я стану неделями пропадать на холмах и расспрашивать левантийских торговцев и добытчиков квасцов. Рано или поздно кто-нибудь другой все равно обнаружит эти залежи. Так что тут попросту имеется возможность получить быструю выгоду, для человека, который способен уделить этому время прямо сейчас.
— Понятно, — кивнул Тоби. — А что ты сказал фокейцам? Клаас спустил ноги на пол и уперся ладонями в колени.
— Что они к весне получат доказательства существования рудников. Если хотите, я им скажу, что доказательства представите вы. Если не хотите, я скажу, что никаких залежей не существует.
— Они тебе не поверят.
Клаас улыбнулся.
— Вы будете в безопасности.
— Разумеется, благодаря Джамматтео.
Огонек свечи задрожал. Полчаса, вероятно, уже почти прошли.
Тоби заметил:
— Знаешь, ты сам заслужил свою судьбу. Ты сам затеял все это. Если они не поверят, то сделают с тобой то же самое, что, как они надеялись, ты сделаешь с Джованни да Кастро.
— Тогда мне лучше поспешить и раскопать какие-нибудь секреты, чтобы защитить себя, — с дружелюбным видом отозвался Клаас. — Если не хотите принимать решение сразу, то я пока потяну с окончательной договоренностью. Наши фокейские друзья ждут отчета лишь ближе к весне.
А вот это было разумно. Такое предложение пришлось Тоби по душе. К тому же не было необходимости спешить с ответом. Делая вид, будто вопрос о квасцах вообще не поднимался, Тоби сказал:
— Я хочу, чтобы ты сказал им прямо сейчас, что я не буду иметь никакого отношения к посыльной службе.
— Понимаю. Это несложно.
— Так что вся прибыль пойдет тебе, — продолжил Тоби. — Что ты будешь делать с этими деньгами?
— Заставлю людей в Брюгге кланяться мне, вместо того, чтобы награждать побоями, — отозвался Клаас. — Остальное постараюсь выгодно вложить.
Тоби поднялся с койки и разгладил измявшуюся одежду.
— Вот как? Приобретешь недвижимость? Долю в таверне?
— И то, и другое. Что вы думаете об огнестрельном оружии? — спросил его Клаас.
Тоби, извлекавший перья из своего одеяния, замер.
— Ты вступаешь в дело?
— Я уже в нем. Деньги принадлежат компании Шаретти. Капитану Асторре нужны пушки. И есть еще пара возможностей помещения капитала, кроме покупки недвижимости. Лувен нуждается в наличности.
— Вдова? — изумился Тоби. — Так ты все это делаешь для… И она готова брать деньги из такого источника?
— Нет ничего плохого в посыльной службе, — невозмутимо отозвался Клаас.
— И она ничего не знает об этой квасцовой интриге? Только грек и Ансельм Адорне, — догадался Тоби. — Знаешь, насчет Адорне ты меня удивил. Человек, построивший церковь, который защищает монополию турков. Ты же не будешь отрицать, что так оно и есть, даже если разрабатывают рудники венецианцы?
— И еще кое-кто.
— Господи Иисусе. И если все, что ты говоришь, правда, то они охраняют ее в ущерб папе римскому? — Он надеялся, что вид у него достаточно испуганный. Но боялся, что, на самом деле, выглядит сейчас так же, как и сам Клаас.
