– Интересно, Возняк, ты появился в тот момент, когда мы нашли то, что нужно. Это что-то вроде американцев, открывающих второй фронт именно в тот момент, когда русские выходят в Европу. Ладно, двигай вперед; будешь у нас передовым дозором, не хочу иметь тебя за спиной.
Когда они проходили мимо водокачки, Возняк, находившийся впереди на расстоянии двадцати метров, предостерегающе поднял ладонь и поднес бинокль к глазам.
– Засек блики от оптики, – передал он по каналу близкосвязи. – Цель на тридцать градусов, ориентир силосная башня, скорее всего, снайпер.
– Вера, на землю, не маячить, – распорядился Лауниц и, укрывшись за водокачкой, стал просматривать местность через прицельный комплекс своего HK.
– Школяр, я тоже вижу на силосной башне кукушку. Дистанция полкилометра. Этого можно было ожидать. Думаю, нас поджидают конкуренты или те, кто готов прикарманить наши результаты. Тогда это могут быть и цэрэушники. А ты не сдал ли нас случаем?
– Кабы сдал, ты был бы уже верным трупом, херр Лауниц. И даже не гулял бы после смерти, как Стецко.
– Заткнитесь вы, – вмешалась Вера. – Не стреляют они, потому что пока не знают, с собой ли у нас хабар.
– Нам перекоцать их с такого расстояния нереально, – заметил Лауниц. – У них там наверняка машинки Barrett M105 калибра 12,7 мм с баллистическими анализаторами и оптоэлектронными прицелами. А идти под такими дулами неприятно. Физически и психически.
– Ух ты, как шпарит, познания в стрелковке словно у настоящего морпеха. И что предлагаешь, боец, окружить их и внезапно дефлорировать? – Возняк в своем репертуаре, сам психует и других заводит.
– Выведи в свой виртуок план местности к востоку от фермы. Почти все тут обозначено правильно: две «плеши комариные» – показана циркуляция, «жарка» – обозначена пульсация, «пух» этот чертов, как теперь выяснилось дисперсная структура, боится-таки ионизирующего излучения, но его источника у нас нет, так что надо обходить. Если потихоньку и незаметно проползем через бывшее свекольное поле – это ведь не болото, к тому ж удачно заросло бурьяном жестяным, только нос береги – зайдем этим типам во фланг. «Жарку» легко обогнем. До них будет метров триста, снимем их тогда из своих винтарей. Вера пока останется здесь.
– Загряжский никогда не пользовался «отмычками», – напомнила она.
– Вы, мадам, не «отмычка», а нормальная отвлекалочка – работа по степени опасности не хуже другой. Да и не жена вы мне. Так что будете исполнять, – неожиданно жестко, даже для себя, сказал Лауниц.
– Сволочь ты, Саша, – сказала она, и непонятно было, всерьез ли. – А я надеялась, что ты меня приведешь к Сергею.
– Эй, шепотки в строю. Мы с Возняком двинулись, а вы, Загряжская, имитируйте активность нескольких человек. «Смерть-лампа» у вас останется.
Бурьян, как и все растущее тут, оказался не только жестким, но и острым, режущим; лицевая маска спасала от порезов, но хлестало пребольно. «Жарка» застукала ползущих посреди поля и едва не прикончила; карта все же ошиблась по времени и размаху ее пульсации. Лауницу показалось, что на него наезжает кислородный конвертер с вареной сталью – вроде того, что когда-то работал на заводе. Но задела она только краем – а бурьян в нескольких шагах засветился под воздействием высоких температур, как металлический лом в мартене.
Потом пришлось еще ошалевшему Возняку помогать проползти последние сто метров. Но во фланг тем типам зашли. Залегли за здоровенной рессорой от «Магируса» – остальная машина будто истаяла. Вот и те ребята двинулись со своих позиций в направлении того места, где Вера осталась.
Лауниц и Возняк сравнили вычисленные элементы движения целей. Курс – двести, скорость пять километров в час, дистанция – шестьсот метров. Кажется, один из тех в «жидкой броне». Значит, используем кумулятивный боезаряд с системой наведения на цель, – у пули желтая головка с крохотным глазком – жаль, нет игольчатого. Поправку на ветер по интуиции. Огонь.
Два выстрела. Один из тех упал и не шевелится. Другой, что в «жидкой броне», ранен или контужен, шатается, но пробирается на полусогнутых. Никто к раненым на помощь не торопится, чтоб не подставляться – похоже, и в самом деле спецура. Если бы винтовки бесшумные были… В той группе еще трое бойцов, не меньше; они звук выстрела засекли и направление запеленговали. Двинулись расходящимся веером, беря в клещи, но все-таки еще не видят.
– Школяр, отходим к котловану за автотрассой, – сказал Лауниц Возняку, чья голова едва просматривалась в ярко-бурой траве метрах в десяти. – Еще есть время, но у тех парней минута раздумья уже закончилась.
– Туда нельзя – «зеленка». На карте же обозначено.
– Я знаю, что говорю, Возняк. «Зеленка» – вещь интерактивная, отлично чувствует психическое состояние. Не будешь бздеть – она тебя не тронет. Или вообще не появится.
Возняк замотал головой, на этот раз не издевался. Он всерьез боялся.
– Я туда не пойду. Это ж верная смерть. Не знаю, какие бабосы тебе пообещали, но для меня расклад явно получится невыгодный.
– А разве ты не чувствуешь своей тощей задницей, что верная смерть – эти ребята со снайперскими винтовками, бьющими на два километра. С такими штуками не ходят за хабаром. С такими отправляются убивать, делать большие дырки в черепах, чтобы забрать чужой хабар. Или ты с ними заодно?
– С чего ты взял?
Врать надо, конечно, уметь: когда неопытный врет, он краснеет, улыбается и делает непроизвольные жесты. Ну, а профессионал соврет – недорого возьмет. Возняк как минимум был профессионалом.
– Кто много говорит о свободе, независимости и деньгах, тот часто предает.
– Это вы меня предали в супермаркете. Ты не находишь, Лауниц?
– Не нахожу. Не предали и не продали, пусть и в супермаркете. Мы продолжили выполнение задания, не увеличивая риск до неприемлемого уровня. Так, заканчивай трёп, идешь со мной? Или попытаешься сдаться этим, подняв задницу? Увидишь, как они тебя приголубят. Но только дай мне вначале уйти.
Возняк чуть помедлил для придания солидности своему решению.
– Только не думай, что ты такой уж крутой, тебе там придется посложнее, чем мне.
– Школяр, прикрути крантик, и двинулись. Курс на девяносто градусов.
Местность шла под уклон, превращаясь в долину между двумя холмами. Когда-то здесь проходила автотрасса. С одной стороны склон был забросан всяким хламом и украшен дырявым биллбордом с изображением выдуманной страны «Мальборо» – картинные каньоны, интенсивные лучи солнца, ковбои, квадратные челюсти, широкие плечи, в крепких белых зубах сигареты. В общем, еще одна псевдореальность, но при этом антиквариат; сейчас коллекционеры за такой плакат приличные деньги отвалили бы. С другой стороны незатейливая бетонная стена – но будто изъеденная древоточцем. В самом узком месте автотрассу пересекал сверху железнодорожный двухпутный мост.
– Если «зеленка» застукает нас там, когда и бежать некуда, мы станем мечтать о снайпере, который одной пулей покончил бы со всеми переживаниями, – процедил Возняк.
