У твари видна морщинистая, покрытая наростами и отростками кутикула, ротовое отверстие с раздвоенными крючковидными пластинами по сторонам и подобия ножек, пухленькие такие, коротенькие. Помимо двух людей в онихофоре просматривались очертания каких-то внутренних органов, пучки мелких трубочек, наверное, трахеи, и еще, кажется, крысак – местный мегагрызун, размером где-то на полметра от задних лап до холки.
Может, эта медленная пиявковидная тварь схавала три живые объекта, когда они спали, наползла и поглотила? Не сами же они влезли в нее с перепуга. Даже представить такое неприятно… ты засыпаешь с верой в лучшее будущее и надеждой на близкий гонорар, а просыпаешься внутри, ничем не пошевелить, крик вязнет в слизи, настоящая живая могила. Лауниц понял, что страх уже ползает где-то рядом с солнечным сплетением, того и гляди, схватит за нутро.
Страх был отодвинут удивлением, когда он понял, что, по крайней мере, один из тех людей жив. Лауниц отметил, что это обстоятельство вызывает у него только неприязнь. Грудная клетка живого человека показывала дыхание, он даже шевелил ногами, помогая двигаться червеобразной твари. Похоже, она контролировала его мозги или что там от них осталось: одна из внутренних трубочек твари – нервный тяж, наверное, – проходила через его ухо в голову. Но как этого несчастного вытащить? А если вытащишь то, что от него осталось? Да и если придет в себя, то вдруг окажется, что он из «Вау» – от такого недоеденного будут одни проблемы: дурной, да еще агрессивный. С другой стороны, возлюби ближнего своего, как самого себя. Этот вроде как ближний.
– Эй, вы, который в желудке. Слышите меня? Есть идея, вылезайте как-нибудь. Только я к этой заразе подойти боюсь. Стрелять нечем, кусать противно.
Глазные яблоки отреагировали на Лауница поворотом, а рот еще расширился… и из него вышло несколько пузырьков. Да, это ж Гринбергс, можно опознать по длинному румпелю, в Галерее погибших сталкеров присутствует его фото. Вот и видеодатчик передал его снимок боди-компу, а тот отыскал оригинал в базе данных. В Галерее явно поторопились с траурной рамочкой, хотя, конечно, парню лучше было б оказаться на небесах, чем сидеть полуживым мертвецом или там полумертвым живцом внутри непонятной твари. Рижанин, подавшийся на заработки в Новый свет, вряд ли думал, что последней строчкой в его трудовой биографии будет: «Работал инкрементом в фирме Онихофора Всепожиралия».
Отреагировала и тварь. Неожиданным образом. Раскормленная онихофора выплеснула или выплюнула из себя, точнее, из отростков, похожих на сосочки, несколько слизневидных тяжей, которые ловко обхватили Лауница.
Лауниц, моментально утратив всякое чувство брезгливости, стал лихорадочно соскабливать с себя липкую дрянь, но она быстро густела. Через несколько секунд ее надо было отдирать с усилием, а с кожи она срывалась так, что оставались кровоточащие следы от порванных капилляров, – а все большее число тяжей подтаскивало его к той самой твари. Упорно и методично.
Последней свободной рукой Лауниц ухватился за батарею, остальные-то конечности были уже связаны и стянуты. И тут послышалось жужжание. Желтая молния метнулась к Лауницу, опустилась на живот и застыла. Оса! Только ее и не хватало – эти твари выросли в Зоне до таких размеров, что даже крысу сожрать могут. Заострение на конце ее брюшка выглядело как приличный стилет, на нем с мрачной значительностью венчика смерти блестела капля яда. Лауниц не мог отогнать осу единственной свободной рукой, потому что пиявковидная тварь моментально втянула б его в себя – он и так еле держался.
Время на размышления оставалось полсекунды. Онихофора-переросток была теперь в трех метрах, и он видел, как у нее на боку взбухает бугорок с сосочком – сейчас последует еще один грозный плевок.
Лауниц развернулся спеленатыми ногами вперед и отпустил батарею. Его рвануло навстречу клейкой смерти, но по дороге он оказался на ногах, оттолкнулся изо всех сил от пола. И в полете оторвав от себя осу, воткнул ее смертоносным стилетом в онихофору.
Та моментально сократилась и изогнулась, заодно потеряв клейкость и тянущую силу. Лауниц еще раз толкнулся ногами и оторвался от зыбкой твари. Приземлившись на четыре точки, пополз в сторону, услышал над собой разъяренное жужжание мегаинсекта, повалился куда-то через провал в полу, тщетно пытался задержать падение, обдирая пальцы на краях отверстия, но в итоге сорвался вниз и врезался в нещадно твердую плоскость всем телом.
Когда Лауниц очнулся и с трудом выплюнул накопившийся в горле сгусток крови, рядом с ним, подняв одну лапку и пристально глядя глазами-пуговками, стоял здоровенный крысак с пестрой шерсткой и полуметровым хвостом. Два острющих клыка своими кончиками выглядывали из пасти. Это не тот ли, который был внутри пиявки? Получается, что она его срыгнула по своему нездоровью. И он, выходит, ни капельки не переварился, жив-здоров. Похоже, он и в самом деле из нее вылез, шерстка у него еще вымазана слизью, совсем слипшаяся.
Интересно, каковы повадки у этих тварей? Энциклопедии в боди-компе благоразумно молчали, зверь-то наукой неучтенный и каталогизирован только на сайтах уфологов и прочих «специалистов» с помутившимся сознанием. Однако если мыслить логически – зверь жив-здоров, значит и жрать хочет, против инстинкта не попрешь, будь ты хоть Эйнштейн с хвостом. И аппетита нагулял, поди, немеряно, пока сидел в живой могиле. Наверняка имеются у него и ядовитые железы, как у белок-мутанток. Те, помнится, людей кончали, которые собирались их орешком покормить. Цапнет рыжая бесовка благодетеля и блокировка синапсов, удушье – капец любителю зверушек.
Крысак упорно показывает два зуба, а они по ходу еще длиннее становятся, как будто выдвигаются из челюсти. Черт, если бы он еще рычал или хотя бы урчал, показывая свои намерения, как все приличные звери. Или там делал знаки хвостом, сгибал передние лапы, морщил нос. Но поскольку в Зоне нет приличных зверей, крысак просто молчал – мол, сами догадайтесь, что с вами сейчас будет.
Какой-то тип, выдающий себя за сталкера, уверял в своем блоге, что у крысаков есть зачатки абстрактного мышления – дескать, различают формы предметов, цвет, материал, текстуру. И если они засунут лапу в непрозрачный сосуд, где лежит вкусный жирный червяк, невкусная хлебная корка и пластмассовый утенок, то обязательно достанут живность – с первого раза. Доверяй, но проверяй: блог, может, левый, никакой это не сталкер писал, они вообще-то обычной сетью не пользуются, да и какой сейчас прок от абстрактного мышления крысаков. Нет, лучше не проверять. Пусть доктор зоологии эту тварь изучает за свою профессорскую зарплату.
– Давай, до свиданья, абстракционист с крысиным хвостиком.
Лауниц отполз в сторону. Вроде не преследует, может, и забудет вообще. Встал, сделал несколько шагов, оглянулся. Зря. Крысак, выйдя из оцепенения, моментально сократил расстояние до нуля – может, принял взгляд за приглашение. Сейчас острая мордочка зверя находилась в двадцати сантиметрах от ляжки человека.
– Тебе чего? Нет у нас общих тем. Пошел, до свиданья, альфа-самец. Иди, у тебя ж, наверное, стая есть – она ждет тебя, вожак. Скучают по тебе твои многочисленные жены. Дети пищат: папа-папа, «ведьмин студень» надоел, мяса бы. Тьфу, опять про мясо.
