Лопухин был уже не тот, что несколько часов назад. Страх не парализовал его, а, наоборот, придал сил. Резко повернувшись, он устремился в обход лодки к носовой части корпуса.
Вскоре олигарх уже крепко сжимал в руках автомат одного из убитых Костей «тюленей». С оружием он сразу почувствовал себя увереннее. Чудовище с горящими глазами не показывалось, и Лопухин начал осторожно приближаться к рубке.
На этот раз он обогнул ее по левому борту, потом потихоньку взобрался на корму и осторожно выглянул вниз. Чудовище, так напугавшее Лопухина, показалось в луче фонаря.
Это был морской черт. Несмотря на ужасающее название, сверху метровая рыба смахивала на обычного карася.
– Ах ты, сволочь! – прошипел Лопухин, вскидывая автомат.
Черт, словно угадав мысли олигарха, мигом развернулся, взмахнул хвостом и скрылся под кормой. Его огромные глаза снова вспыхнули фосфорическим блеском, но олигарх его уже не боялся.
Подавшись вправо, он приблизился к краю кормы и присветил фонарем. В следующую секунду олигарх забыл не только о морском черте, но и вообще обо всем на свете. Неловко взмахнув руками, он оттолкнулся от лодки и устремился в бездну.
В нескольких метрах за лодкой из склона холма выглядывала корма парусника. Приблизившись к ней, олигарх быстро осмотрелся и издал победный вопль.
Кудинов оказался прав. «Королева Лисси» действительно с разгона воткнулась носом в дно. В нескольких метрах от нее виднелись почти истлевшие металлические полукольца. Они были не чем иным, как скелетом немецкой подводной лодки.
О том, что произошло здесь шестьдесят лет назад, можно было только догадываться. Скорее всего, немецкая подводная лодка на всем ходу врезалась в холм. Носом она протаранила торчащую из дна кормовую часть парусника и застряла в его днище рубкой.
В отличие от металла первоклассное дерево, из которого была построена «Королева Лисси», неплохо сохранилось в морской воде. Выбраться из ловушки экипажу лодки так и не удалось. Только три человека смогли покинуть ее через кормовые торпедные аппараты.
Следы той давней трагедии море уже почти спрятало под толстым слоем ила, зато следы драмы, разыгравшейся здесь год назад, Лопухин рассмотрел без труда.
Из трюма парусника сдувшимися резиновыми куклами выглядывали два гидрокостюма. Оба были пробиты ножами. Не успев добраться до сокровищ, аквалангисты сцепились в смертельной схватке за право обладать ими.
Единственным, кому посчастливилось вырваться на поверхность, оказался Гюнтер. Однако пережитый в глубине ужас и экстренное всплытие без декомпрессии окончательно помутили его рассудок. Сбрасывая на воду плот и покидая яхту, он наверняка уже не понимал, что делает…
Глава 116
Едва Костя с Лопухиным всплыли на поверхность, олигарх повернул атмосферный клапан и приглушенно вскрикнул:
– Мы нашли ее, Костя! Мы ее нашли!
– Ага, – кивнул Кудинов. – Кто бы нас теперь нашел…
Больше не обращая внимания на восторги олигарха, он развернулся и поплыл к Серафиме.
– Боже, Костя, как долго тебя не было! – крикнула она, бросившись навстречу.
– Я уже здесь! Как ты?
– Господи, ты можешь снять эту ужасную маску, чтобы я на тебя посмотрела?
– Могу, – ответил Костя. – Сейчас…
Минуту спустя они уже слились в страстном поцелуе. Подплывший Лопухин вежливо кашлянул и тронул Костю за плечо.
– Я, конечно, извиняюсь и все такое… Ты случайно не знаешь наших координат?
– Знаю, – оглянулся Костя. – В сумме ровно две «семерки». А что толку? Если нас не найдут за два-три дня, они тебе уже не понадобятся.
– Иди ко мне, – прошептала Серафима, и они снова начали целоваться.
– Кхм-кхм… – снова кашлянул Лопухин. – Я, конечно, опять извиняюсь, но ты не мог бы на секунду отплыть со мной в сторону?
– О господи! – бросил Костя. – Зачем?
– Чтобы залезть рукой мне в трусы…
– Что?!
– У меня там телефон, – скромно пояснил Лопухин. – Если я начну доставать его сам, он может намокнуть и испортиться…
– Чего ж ты раньше молчал? – обрадовался Костя. – Быстро переворачивайся на спину!
– Я не молчал, – фыркнул олигарх. – Это вы были заняты.
Вскоре Костя благополучно извлек на поверхность телефон Чена, и Лопухин позвонил командиру гидроплана. Чуть позднее, когда они отплыли подальше, море вздрогнуло от приглушенного взрыва и на поверхность начали вырываться гигантские пузыри.
В оставшиеся до прилета гидроплана полтора часа они убивали время как могли. Серафима с Костей напропалую целовались, а круживший неподалеку Лопухин каждые пять минут спрашивал:
– Так ты согласен, Костя? Сто тысяч аванса плюс пятнадцать процентов! Согласен?
– Отстань! – отмахивался Кудинов. – С меня хватит! Я, Лопухин, женюсь!
– Ну и дурак, – бурчал себе под нос олигарх. – Я сам пять раз женился, знаю, что это такое…
Глава 117
Как только гидроплан причалил к своему пирсу на базе в Севастополе, на борт спустилось несколько сотрудников контрразведки Черноморского флота в сопровождении морских пехотинцев. На запястьях Лопухина и Кости защелкнулись наручники.
Специальный самолет дожидаться не стали, и арестованные летели в Москву тем же рейсовым самолетом, что и Серафима. С разрешения сопровождающих она всю дорогу кормила Кудинова бутербродами, а в перерывах они тайком целовались. Пришедший в себя олигарх все время требовал прокурора.
Сопровождающие только пожимали плечами. В Москве Лопухина с нетерпением поджидало несколько десятков прокуроров на любой вкус – военных, гражданских и даже один прокурор Международного суда, спешно прилетевший из Гааги.
Специальный бронированный «Мерседес» для арестованных подали прямо к трапу. Внушительный кортеж вылетел из служебных ворот аэропорта и помчался по трассе, распугивая встречные машины зловещими всполохами и воем сирен.
Лопухин себя недооценил. С позолоченного унитаза его пересадили на парашу не в какую-то Бутырку, а в само Лефортово. Камера олигарха до стандартов президентского люкса, конечно, недотягивала, поскольку была одноместной, зато в ней имелся телевизор – старенький «Рекорд» с перегоревшим кинескопом.
Там же, в Лефортове, и прошли первые допросы. То, о чем независимо друг от друга рассказали Костя с Лопухиным, настолько поразило следователей, что три часа спустя арестованных со всеми почестями доставили на Лубянку.
Свет в нескольких кабинетах огромного здания горел до утра. К воротам в течение ночи подъезжали все более и более крутые иномарки, оборудованные спецсигнализацией.
