– Просто я не знаю всей правды. Когда узнаю – отвечу. И я не понимаю, почему ты так злишься.
– Я никогда не доверяла людям. Тем более таким, как ты!
– В чужой мир нельзя верить. Его можно только почувствовать.
– Как это – почувствовать?
– Вот так. – Я обнял ее и поцеловал. Думал, что она отпрянет, но она только вздрогнула и прильнула ко мне всем телом. Ее губы оказались мягкими, теплыми и неожиданно жадными.
Как-то вдруг оказалось, что на берегу озера есть несколько укромных мест, закрытых от посторонних взглядов зеленым душистым кустарником. Отдалились голоса веселившихся гномов. Отдалились и исчезли. Затихли песни. Погасли багровые цвета заката, а небосвод украсили звезды. Остались только мы. Ее взгляд, ее губы и поцелуи. Нежность, в которой мы купались, будто в теплых волнах южного моря. Пытаясь понять, что такое чужой мир, который нужно почувствовать, чтобы принять…
Через два дня, на рассвете, я вышел из дома и увидел черного ворона. Того самого – с серебряным кольцом на лапе. Он внимательно меня рассматривал. Словно решал сложную задачу.
– Ка-арр-р!
– Опять ты? Соскучился? – хмыкнул я и подошел к замершей на ограде птице.
– Ка-арр-р! – Ворон еще раз крикнул и несколько раз хлопнул крыльями.
– Его зовут Нур, – послышался чей-то голос, и я замер. – Ворон по имени Нур.
Я повернулся и увидел мужчину. Лет пятидесяти. Он сидел на вороном коне. Клянусь, что несколько секунд назад его там не было! Всадник, одетый в черное. На боку висел меч. Он смотрел внимательно, немного прищурившись, и походил на большую хищную птицу. Я только сейчас понял, почему во рту у меня вдруг пересохло и слова начали застревать в горле. Этот мужчина говорил на русском языке…
– Нур?
– Нур, – он едва заметно кивнул.
– А ты кто такой?
– Вот это мы и обсудим. Собирайся. Нам предстоит очень далекий путь.
– Пешком?
– Нет, – покачал он головой. – Я приготовил для тебя лошадь.
11
– Хватит оглядываться, – ухмыльнулся мой спутник и потрепал жеребца по шее. – Этот уютный домишко, в котором ты прохлаждался больше месяца, остался в прошлом. Как и его любвеобильная хозяйка.
– Даже не собирался, – буркнул я.
– Ну да, конечно. Видимо поэтому ты и вертишься в седле, как грешник на сковородке. И вот что… Давай сразу отвечу на твой вопрос.
– Какой именно?
– Тот самый – неозвученный!
– Было бы неплохо…
– Изволь, – спокойно сказал он и посмотрел на меня. – Я не знаю, как мы сюда попадаем. Как отсюда выбраться – тоже не знаю.
– Спасибо. Оптимистичное начало, ничего не скажешь.
– Добро пожаловать в преисподнюю, сынок!
Кстати, моего спутника звали Влад. Отчество он не сообщил. Когда я спросил – только отмахнулся. Как я уже говорил, ему около пятидесяти лет. Рослый мужчина. Широкоплеч и нетороплив в движениях. Седые волосы забраны в длинный хвост. Аккуратная чеховская бородка и пышные усы. Одежда? Ничего особенного. Кожаный камзол до середины бедра. Под ним кольчуга. Что еще? Штаны, сапоги с короткими шпорами и шерстяной плащ, притороченный к седлу. В кожаных ножнах – меч. Сзади заткнутый за пояс длинный нож или скорее всего – короткий кинжал с вычурной и увесистой гардой. На плече застыл ворон Нур. Словно статуэтка, искусно вырезанная из черного камня. Единственное, что мне не понравилось, – в глазах Влада застыла тоска. Жуткая, смертельная тоска.
– Что ты знаешь о Дикой Охоте? – спросил он.
– Хм… Если честно, то ничего умного в голову не приходит.
– В документах двенадцатого века находили упоминание о черных всадниках, скачущих по небу на вороных лошадях. Их сопровождали ужасные черные псы – баргесты. В одних легендах говорится, что это призраки, которые являются с того света только после того, как их вызовут.
– Это легенды Асперанорра?
– Нет. Это легенды нашего мира.
– При чем здесь наш мир? – покосился я, но Влад не обратил внимания на мой вопрос и продолжил рассказывать.
– Согласно одной из скандинавских легенд бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадет в другую страну, а если заговорит, то погибнет. В Британии бытует версия, что охоту возглавляют король или королева эльфов. Они похищают детей и молодых людей, которые становятся их слугами.
– Здесь и эльфы есть?!
– Всякой дряни хватает, – отмахнулся он.
– Это радует. Так что там с этими… баргестами?
– Легенды гласят, что баргесты – это воплощение божественной кары и олицетворенного возмездия. Но все источники сходятся лишь в одном: баргесты всегда безжалостны.
– При чем здесь мы?
– Так получилось, что мы баргесты этого мира. Черные Псы, пожирающие нечисть.
– Какая честь… А отказаться от этой почетной обязанности нельзя?
– Можно, – кивнул он. – Посмертно.
– Ты просто радуешь каждым словом…
– Всегда рад испортить ближнему настроение, пока он не испортил мне. Так что можешь не благодарить. Когда прибудем на место, пообщаешься с одним из наших парней. Его зовут Анри. Провалился в этот мир год тому назад. У него есть своя версия происходящего. Не скажу, что она ответит на все твои вопросы, но послушать не помешает.
– Вас… То есть… нас… Много?
– Рыцарей Черных Псов? Двадцать человек, не считая Магистра и двух его помощников. Если кто-то погибает, то вскоре из нашего мира проваливается новичок. Один или сразу несколько. Как только рыцарей становится двадцать – миры приходят в равновесие и незримые врата закрываются. Как мышеловка, черт бы ее побрал.
Дальше ехали молча. Даже ворон, сидевший на плече спутника, и тот затих. Нахохлился и прикрыл глаза. Влад провел короткую лекцию на тему «Есть ли жизнь на Марсе». Если точнее – на Асперанорре. Продолжительность жизни здешних жителей около ста пятидесяти лет. Кроме гномов, разумеется. Они живут дольше. Триста пятьдесят, а то и все четыреста лет. Драконы живут еще больше. Их средний возраст около тысячи лет.
– Правда, с ними, черт бы их побрал, не все так просто, – закончил рассказ Влад.
– Драконы… Они все-таки существуют? На самом деле?!
– Ты меня удивляешь, Сергей! – хмыкнул он и проводил взглядом птицу, выпорхнувшую из зарослей. – Гномы тебя не удивляют, а в драконов ты поверить не хочешь?
– Гномы все-таки люди. Только маленькие.
– А драконы – это ящерицы. – Влад сплюнул и проворчал: – Только большие и вредные.
– В логике тебе не откажешь.
