– Дорога, – сказал Рэйнар и ткнул пальцем вперед.
– Да, ты прав, – кивнул я.
Прямо перед нами виднелась белая извилистая полоска, уходящая на северо-восток. Она мелькала между деревьями, словно змея, ползущая в высокой траве.
– Вот туда мы и направимся.
– Если все будет хорошо, то через четыре дня должны быть на месте, – кивнул Рэйнар. Он что-то совсем загрустил. Видимо, вспомнил уроки старика.
– Ты о девушках грустишь или о старике?
– Нет, думаю о Вэльде, – воин горестно махнул рукой. – Это такой мастер!
– Не забегай вперед, Трэмп! Может, еще и будет возможность поучиться.
– Вы так думаете?
– Да, – кивнул я.
– Вы хотите предложить Вэльду службу? – улыбнулся Рэйнар.
– Он не пойдет ко мне на службу.
– Почему?
– Потому что он слишком долго жил при дворе и наслушался разных историй о моих братьях. Не самых приятных.
– Жаль. – Было видно, что парень искренне огорчен.
– Я хотел ему предложить роль наставника, но думаю, что он откажется.
– Почему же?
– Служить проклятым чужакам после того, как служил королям? Нет, не думаю…
Когда мы остановились на последнюю ночевку перед деревней, увидели на дороге странника. Он шел пешком, тяжело опираясь на палку. Словно каждое движение доставляло ему страдания и боль.
Надо заметить, что эта местность не самая оживленная в Асперанорре. Скалистые берега, опасные прибрежные воды с рифами и мелями. На плоскогорье мы несколько раз уходили от стай волков. Нет, это не самое лучшее место для одинокого путешественника. Тем более если он идет пешком.
Когда человек подошел поближе, мы его опознали. Это был дюнк – странствующий монах и врачеватель. Его одежда походила на одежду монахов-францисканцев. Она была забрызгана красной глиной. Подол в двух местах прожжен, а тяжелые и грубые башмаки покрыты толстым слоем грязи. Через плечо висела тощая сума. Судя по той легкости, с которой сума болталась у бедра, он не мог похвастаться большими запасами пищи.
Монах увидел нас, сидящих у костра под раскидистым деревом, и остановился. Несколько минут топтался на одном месте, но потом решительно направился к нам.
– Этерн дарр, путники!
– Этерн дарр!
– Слава богам!
– Слава богам! – хором ответили мы и пригласили монаха присесть и разделить с нами скромную трапезу. Долгополый не стал отказываться и с большим аппетитом разделался с миской каши, двумя кусками вяленого мяса, ломтем хлеба и запил все это кружкой горячего вина.
– Откуда вы идете, уважаемый?
– Из гнезда порока и разврата. – Лицо монаха презрительно скривилось, словно он увидел на месте жаркого костра тролля.
– Разве такие есть в этой округе?
– Еще бы им не быть. – Дюнк не выдержал и сплюнул. – Если люди забыли о том, что завещано им богами.
Когда он наклонился, я заметил на его ключице синяк. Я бы сказал – очень приличный синяк. Судя по его осторожным движениям, этот синяк был не единственным.
26
Деревня, расположенная у отдаленного залива на восточном побережье, была невелика. Домов пятнадцать, если не меньше. Посередине деревни на небольшом возвышении стоял дом местного старосты или правителя. Черт их разберет, эту местечковую знать. Судя по высокому забору и двору, хозяин был богат. Позади дома высилась скала, похожая на узкий и острый клинок. Словно подтверждала его власть.
Остальные дома качеством отделки не блистали. Это были лачуги бедняков, вынужденных гнуть спину за жалкие гроши или краюху черствого хлеба. На берегу десяток больших лодок. Рыбачьи баркасы. От пристани в гору взбиралась узкая дорога, ведущая к дому правителя. Дорога делила деревню на две равные части и еще раз указывала на то, кому принадлежит власть в этом краю.
Утро в Асперанноре приходит быстро. Непроглядная тьма отступает, на востоке ширится алая полоса, и вот – уже брызжут первые лучи солнца, лаская скалистые берега, и море поет песню нового дня. Песню далеких дорог и странствий, подаренных нам богами.
Когда первые рыбаки потянулись к берегу, сумрак уже отступил. Они сходили вниз, но останавливались и, словно стадо баранов, не решались двинуться дальше. Все дело в том, что внизу, там, где дорога рассыпалась серым прибрежным песком, сидел человек. Человек, одетый в черное. Даже на голове был повязан черный платок, а на лице нарисованы две черные полосы. Мужчина спокойно сидел на камне, опираясь на меч. То, что за спиной чужестранца вставало солнце, придавало этой картине нечто непонятное и пугающее. Мало того… На плече мужчины сидел черный ворон.
Прошло несколько минут, и от толпы рыбаков отделилось несколько человек. Они рванули вверх – к дому. Не прошло и десяти минут, как рыбаки вернулись. Следом за ними пришел глава этой общины. Старик, одетый в какое-то рубище. Он шел медленно и важно.
Если честно, то мне уже надоело сидеть на этом камне, смотреть на тупые рожи местных жителей и ждать, пока они позовут эту мразь. Увы, но другого выхода у меня не имелось. Для того чтобы ввязываться в партизанские действия, не было ни возможностей, ни умений. Вот поэтому я здесь. Пусть и театрально все выглядит, но так даже лучше.
Не надеясь на способности фехтовальщика, я приберег свой боевой топор. Он здесь – рядом. За поясом. Ему веры больше, чем блестящему бастарду. Я же не мастер Вэльд Рэйн…
Старик не дошел до меня нескольких метров. Он остановился и важно поднял голову. Интересная картинка у нас вырисовывается. Староста, пусть и с гордым видом, но стоял перед чужестранцем. Прекрасная мизансцена, черт бы меня побрал.
– Ты пришел…
– Ты хотел нас увидеть…
– Да, я призывал вас. – Он довольно ощерился.
– Звать можно раба, – спокойно заметил я. – А мы приходим тогда, когда это нужно нам.
– Ты дерзок.
– А ты глуп.
– Следуй за мной…
– Зачем?
– У нас есть о чем поговорить.
– Говори, – пожал плечами я.
– Это не предназначено для ушей мужланов.
– Хорошо, – кивнул я и поднялся. – Веди.
Толпа мужчин расступилась, провожая нас взглядами. Старика провожали, опустив глаза в землю, а меня со страхом и ненавистью, которые сквозили в каждом взгляде. Если бы могли, то растерзали бы на месте. В клочья. Как стая уличных псов, загнавшая кота в угол. Нет, не для вас эта забава. Сявкам не взять волка. Лапы коротки…
Мы поднялись на пригорок и вошли в открытые ворота. Перед воротами позади меня возник Рэйнар. Да, хорошо спрятался. Я даже не заметил, откуда он появился.
