Мы провозились еще минуту, потом закрыли двери и, изобразив полную потерю интереса к машине, разошлись на первоначальные позиции: Термит — к кузову грузовичка, я — к «пленным» водителям, а Петюня, доложив Максу, что «все в порядке», занял место перед грузовиком. Макс рассыпался в извинениях полковнику, вернул всем документы и даже помог румыну погрузиться в машину, услужливо открыв ему дверь и мягко закрыв ее после посадки полковника. «Хаммер» завелся и достаточно резво стартовал. Проводив его взглядом и дождавшись, когда тот скроется из виду, Олег очень резво «ожил», отстегнулся, отвязал веревку, скинул ее вниз и спустился с дерева.
Румыны из грузовичка, искренне смеясь, подошли к нему и, тыкая пальцем в варенье на кителе Олега, что-то одобрительно ему говорили. Олег, улыбаясь, скинул грязный китель, снял «сбрую» и начал доставать из рюкзака чистую смену одежды. Термит незаметно сместился к повозке, а Петюня приблизился к водителям и занял место позади них. Макс тоже подошел к ним и предложил продолжить участие в «маскараде», так как «хаммер» оказался «не той» машиной. Румыны, улыбаясь, закивали в знак согласия. Все были на местах.
— Начали, — отдал я команду.
Термит накинул удавку на шею старику, Петюня, схватив одного из водителей сзади, свернул ему шею, а Макс ударил второго в гортань. Не допуская, чтобы оба водителя упали (тем более тот, которому перебили гортань, был еще жив), парни подхватили их и перенесли к грузовику. Олег открыл задний борт, и они загрузили трупы свидетелей в машину. Термит, оставив труп старика в повозке, полез в кабину грузовика. Пришел Микола, который был нашим наблюдателем. Бросил в телегу пулемет, посмотрел на труп старика и с сожалением спросил:
— А деда-то на кой болт завалили?
— А что с ним делать? — поинтересовался Макс.
— Вырубили бы да связали.
— А фотографии свои ему на память оставить не нужно было? Вместе с паспортными данными и отпечатками? — зло поинтересовался Макс. Ему, как и Миколе, было неприятно из-за того, что пришлось завалить старика.
— Микола, — обратился к нему я, — ты же лучше нас знаешь: свидетелей не оставлять.
— Знаю, знаю, — пробурчал он и пошел успокаивать кобылу, которая начала нервно дергаться из-за трупа в телеге.
— Чего? — спросил Петюня. — Хохла совесть мучает?
— Типа того.
— Какие мы нежные… — с издевкой протянул он. — Командир, а ты заметил, что Микола частенько забывает про хохляцкий акцент?
— Заметил. И давно.
Микола, как, впрочем, и каждый из бойцов моей команды, был не простым «кадром». В его речи вне задания, а особенно при начальстве, присутствовал такой убойный акцент и говор, что его сложно было понять. Но, как только мы выходили в рейд, говор исчезал, акцент почти улетучивался, а вместо туповатого увальня появлялся грамотный, рассудительный и хозяйственный профессионал.
— В-в-вы г-г-грузиться собираетесь? — высунулся из машины Термит. В этот момент со стороны тоннеля раздался взрыв и стрельба.
— Теперь собираемся, — подтвердил я. — Быстро в кузов. Микола, ты на телеге, катись сразу к Ильдару.
Мы погрузились в машину и направились в сторону поворота к тоннелю. Не прошло и минуты, как раздался мощнейший взрыв. Под нами аж земля содрогнулась, а испуганная кобыла встала на дыбы. Микола выскочил из телеги и взял ее под уздцы. Успокоив, так же резво заскочил в телегу и продолжил движение. Через десять минут мы добрались до нужного поворота. Со стороны тоннеля валил густой столб дыма, в небо поднимались языки пламени.
— Термит, ты там чего наложил? — глядя на дело рук своих, а точнее — рук Термита, спросил Олег.
— С-с-секрет, — самодовольно ответил тот.
Из придорожных кустов высунулся Марсель и побежал в сторону машины. За ним выскакивали оставшиеся бойцы.
— Термит, собака бешеная, — подбежав, заворчал он, — ты туда чего наложил? Долбануло так, что нас всех подбросило, перевернуло и оглушило.
— Марся, что с бойцами? — перебил его я.
— Да нормально все. Чего с ними будет?
— А тоннель?
— Нет его больше. Я чего спрашиваю про взрывчатку: шабаркнуло так, что часть скалы внутрь провалилась.
— А горит что?
— А фиг его знает. Может, у них там склады были.
— Подробности давай!!! — Парни уже сидели в кузове, и мы продолжили движение к схрону.
— В общем, лежим, загораем. Охраны на вышках как не было, так и нет. Парни с вершины «отстучали», что нужная машина едет. Мы их пропустили мимо, а потом из «мухи» шарахнули. Они скорость на «максимум» и — к тоннелю. Так спешили, что снесли шлагбаум и парочку своих солдатиков. Мы по солдатикам постреляли, а потом — по сигналу кнопочку и нажали. Знатно рвануло.
— Да, Термит — монстр!!! — встрял в разговор Пашка. — У меня до сих пор в ушах звенит.
Тем временем въехали в лес. Народ спешился и резво побежал в сторону схрона. Сердобольный Микола начал распрягать лошадь.
— Микола, гринписовец доморощенный, бросай ты эту клячу, — рявкнул я.
— Не ворчи, — ответил он, — кобыла-то тут причем. Она ж не военная.
— Догоняй, — махнул я на него и припустил за своими.
Микола нагнал нас минут через десять. Показался скучающий Ильдар:
— Ну, что, душегубы, всех убили?
— Всех, всех, — ответил Марсель, — давай шевели копытами.
— Так у меня давно все готово, — меланхолично ответил он.
Сгребли приготовленную Ильдаром снарягу и поспешили дальше.
Через полтора часа Петюня доложил:
— Командир, наши наблюдатели семафорят.
— Что говорят?
— Что нужно уходить по «второму» маршруту, так как на «первом» есть вероятность встретить местных.
— Печально. Ладно, «отстучи» им, чтобы ждали нас в заданной точке. Бегом, парни, бегом.
— Санек, — Марся бежал рядом со мной, — нас обкладывают?
— Еще нет. Если будем телиться, то обложат.
— А чего «верхние» кипишнули?
— Вот встретимся — узнаем.
Еще через три часа Петюня сообщил, что мы в зоне видимости пары наших наблюдателей. Вскоре показались и они сами.
— Термит, ты — маньяк!!! — с ходу обрадовал Леньку Фич. — Тебя после войны в дурку нужно, на всякий случай!
— Фич, Термита потом восхвалять будешь, а сейчас говори!
— После взрыва первые два часа было тихо. Местные по рации пытались узнать, что произошло. Но накрыло всех, поэтому в эфире была тишина. Часа через два недалеко от поворота в тоннель сработала рация: кто-то что-то докладывал. Еще через полчаса прилетела вертушка, полетала, истошно покричала в эфир и улетела. Вот тут и началось самое интересное: через час двадцать пришла большая колонна мотопехоты, расползлась по полю перед тоннелем и стала чего-то ждать. Как оказалось, ждали большого начальника. Командир, ты помнишь, когда кто-то из бойцов Коваля в сортир у штаба дрожжей накидал, еще на Зяму долго бочку катили?
