— Ты чего, опух? — окрысился на него Макс. — Целого полковника просто так резать?!
Мы подошли к пленному. Действительно полковник. Лет пятьдесят или пятьдесят пять. Но странный какой-то. Не похож на кадрового военного. И кого-то он мне напоминает…
— Тьфу на вас, — скуксился Марся. — Или тыловик, или, еще хуже, — ополченец.
— Ильдар, приведи его в чувство. Разговоры разговаривать будем.
Через три минуты пленный ошалело таращился на нас.
— Макс, — позвал я переводчика.
— Чего орешь? Тут я, — раздалось из-за спины.
— Так вы русские?! — порадовал нас знанием родной речи пленный. — Слава Богу!
— Ой, как интересно… — Я присел возле полкана. — И кто мы такие образованные будем?
— Я вам все объясню, только не убивайте…
В течение пяти минут румын на хорошем русском поведал нам, что он ополченец, у него семья и дочки не замужем, что до войны он был преподавателем в университете, читал историю, что он дезертировал из части, так как одна из дочерей заболела. В начале рассказа дочерей было три, к концу их стало четыре. Более ценную для нас информацию пришлось вытягивать самим, так как румын все время скатывался на скулеж вокруг своей семьи. Через двадцать минут данных появилось больше, но они никак не вязались с «легендой» полкана. Пришлось вносить ясность:
— Уважаемый Мацал Курочек…
— Я не Мацал…
— Ша! Сейчас я буду говорить. Судя по вашему рассказу, ваш дом и больные незамужние дочки находятся на удалении в девяносто километров от линии фронта, притом строго ей перпендикулярно. Это во-первых. Во-вторых, ваша часть, из которой вы якобы дезертировали, находится в пятнадцати километрах от линии фронта. Так скажите мне, родной, какого лешего вы, вместо того чтобы драпать на запад, «до дому, до хаты», второй день ломитесь в обратном направлении, да еще со смещением на север? Заблудились, абориген хренов?!
— Я… я… — заблеял румын. — Я все расскажу, только не убивайте. Янки, которые находятся еще севернее, в старом замке в горах, хотят поднять графа Влада Дракона и заключить с ним сделку. Чтобы он нападал на ваших солдат, чтобы вы испугались и ушли с этой земли. Я могу сделать так, что Дракон не поднимется.
«Америкосы… старый замок… Влад Дракон, он же Влад Цепеш, он же Влад Дракула… преподаватель истории в университете… человек, похожий на Евгения Леонова! Ну, здравствуй, Доцент!» — такие мысли пронеслись в моей голове.
А Доцент тем временем замолчал и с видом побитой собаки смотрел на нас.
— Ильдар, будь другом, проверь: он не обдолбанный ли часом?
Ильдар осторожно подошел к румыну, пощупал пульс, посмотрел зрачки, задал несколько вопросов.
— Командир, я, конечно, не психиатр и не нарколог…
— Знаем, знаем, ты гинеколог…
— …но на торчка он не тянет, — не обратив внимания на подколку, закончил Ильдар.
— Ильдарище, — я укоризненно посмотрел на него, — тогда как ты объяснишь сказку, которую мы услышали? Он же на полном серьезе нам про Дракулу рассказывает!
— Санек, а граф Дракон и граф Дракула — это одно лицо? — встрял в разговор Марся.
— Если верить легендам, то да.
— А где он у них жил? — не унимался Марся.
— В Трансильвании.
— Так мы же в ней и находимся!
— Слышь, ты, любитель легенд, — обратился я к нему, — ты себя со стороны послушай.
Пока я не стал сообщать парням о том, что знаю, кто попал нам в руки. Не стал говорить и про шифровку с аналогичной информацией, полученную Бароном за день до нашего выхода. Мне была интересна реакция моих парней: как отреагирует группа трезвых, вменяемых бойцов на возможность оживления старого вампира?
— Вы мне не верите, господин капитан? — грустно спросил румын. — Напрасно.
— Саш, а ты вспомни про наши «тени» и про подсказки лешего… — начал было Ильдар, но его перебил Петюня:
— Саня, тебя штаб хочет. — И протянул мне спутниковый телефон. Я обалдело уставился на радиста: использовать такой вид связи в тылу противника было очень рискованно. — Не переживай, канал закрытый, — зашептал Петюня, — плюс штаб заверил, что нас, если даже и засекут, то ловить не будут. Некогда им!
На том конце оказался аж генерал-майор Ивлев.
— Сашок, — печально начал он, — можешь на меня обижаться, можешь даже отматерить, но, кроме твоих бойцов, один черт, мне послать некого. Точнее, есть кого, но ты с своими головорезами справишься лучше всех.
— Ибииииическая сила… — вырвалось у меня.
— Во-во, и я о том же, — грустно подтвердил Ивлев.
— Товарищ генерал-майор, — заканючил я, — который день ползаем, задолбались в доску. У меня уже ноги до самой жопы стерлись. Ну пожалейте…
— Сашок, ну не плачь. Мне, думаешь, тебя не жалко? Ну пойми меня, старика, — судя по голосу, Ивлев понял, что долго уламывать меня не придется, и перешел на деловой тон. — Тебе нужно маленький кружок сделать — и все.
— Маленький — это сколько? — настороженно поинтересовался я.
— Дык, всего-то километров двадцать, — выдал тот и напряженно затих.
— Еперный театр…
— Ну а какой же еще! Там делов-то: посмотреть, что внутри. И домой! А я вам за это еще две недели отпуска накину.
— И талоны на усиленное питание…
— Точно! И бесплатный абонемент на месяц в бордель. Ну, уважь старика.
— Я, кстати, «языка» тащу, — попытался отмазаться я. — Куда его девать?
— Какой «язык»? Откуда? — не понял Ивлев. — Саша, мы не план пятилетки выполняем, нам трудовые рекорды не нужны. Откуда он взялся?
Я вкратце объяснил ему, откуда взялся румын, упомянув про его «легенду». Барон натужно засопел и очень вкрадчиво спросил:
— Только не говори мне, милый друг, что вы Доцента повязали.
— Его родимого, — грустно подтвердил я.
— Это ж надо! — воскликнул генерал. — Мы этого старого козла который день выловить не можем, а он уже пойман. И так удачно! Короче, тебе повезло дважды! Теперь сам Бог велел именно тебе проверять этот гребаный замок. Ты этого румына оберегай как зеницу ока. Ты слышишь?! Что хочешь делай, но румын должен быть жив!
— Товарищ генерал, так, может, мы румына в штаб припрем, а потом до замка? — я все пытался хитрить.
— Сашенька, — в голосе Ивлева появились нехорошие интонации, — ты мне мозги не пудри. Это, во-первых. Во-вторых, этот румын и так должен был быть доставлен к замку. И потащили бы его туда ты и твои головорезы. Так что — не упирайся. Раньше начнешь — раньше кончишь.
— А вампиры, ну, то есть Дракула? — тупил я.
— Так, радость моя, — рассвирепел Ивлев, — единственный вампир на этой войне — это ты! А, нет! Еще Коваль! Вы мне уже всю кровь, гады, выпили. Знаете, что вы лучшие, и пьете мою кровь, пье-е-е-те… Кто, твою мать, на машине зампотыла мишень нарисовал? Кто?! Кто на тропинке к блиндажу особиста коровьего дерма наложил? А?! Кто инструкторов по рукопашному бою поломал? Кто, сволочь ты эдакая? Уважаемые люди, один из них майор, чемпион Европы…
