Андрей прислушался – из-за двери раздавались звуки, которые по задумке исполнителей должны были быть песней. Но то ли сказывались отсутствие слуха и голоса, то ли добрая концентрация алкоголя в крови портили весь эффект – слова еле понимались, но мелодия выдавала произведение группы Любэ вперемешку со всхлипами.
Отчего так в России березы шумят?
Отчего белоствольные все понимают?
А что это такое? Что за внеплановый концерт? И на какой это мове? А то я через слово все понимаю.
А это наши интуристы выступают…
Доронин вскинул брови в удивлении и попытался заглянуть в приоткрытые двери, бодро распихав впереди стоящих. Картина была достойной запечатления в памяти благодарных потомков – на казенной студенческой кровати, почти в обнимку, сидела классическая для американской пропаганды равноправия и толерантности компания – негр, араб и китаец – и с пьяными слезами на глазах горланили уже ставшую народной популярную русскую песню, коверкая слова каждый на свой манер.
Вы чем их напоили? – попытался узнать у хихикающих студентов капитан.
Да никто их не трогал. Сами они… - Даже немного обиделся один из стоявших в позе ‘зю’ салабонов.
Интуристы, то есть иностранные студенты, в малом количестве присутствовали в Университете – в основном, выходцы из Китая, Ирана, Египта и откуда-то из гордых и независимых Африканских республик, приехавшие в славный город изучать премудрости управления атомными станциями. Вот этой тройке и посчастливилось остаться в живых после начала зомбопесца в городе. Остальных менее удачливых соотечественников упокоили за время зачистки территорий.
По-русски ребята изъяснялись довольно-таки сносно, но иной раз понять их было тяжеловато. Особенно китайца с весьма многозначительной фамилией, как для русского уха, а уж сочетание фамилии с сокращенным именем так и вовсе резало слух и вызывало безудержное веселье. Имя у китайца было возвышенное и поэтичное, особенно, если знать, что оно означает – Нианзу – размышляющий о предках… В общем, не понятно, чем думали родители умного мальчика Нианзу, когда ласково называли его Ни и отправляли учиться в русскоговорящую страну. Потому как лаконичное Ни в сочетании с фамилией Хуянь давало просто адскую смесь и дикий ржач со стороны однокурсников. Ну, вы представьте – Ни Хуянь. И как его должны были называть добрые одногруппники с очень богатой фантазией?
С африканцем тоже были небольшие трудности… сначала он хреново шел на контакт, пока один из местных парней не проронил, что тот чем-то напоминает голливудского актера Уилла Смита – в частности торчащими как локаторы дальнего обнаружения ушами, о чем тот, конечно умолчал, остановившись просто на сходстве с актером. Подколки африканец не понял, но стал более раскрепощенным, сияя белозубой улыбкой на фоне темного как шоколад с семидесяти восьми процентным содержанием какао лица.
Ну, а араб влился в местное студенческое общество, как к себе домой, абсолютно не испытывая какого-либо дискомфорта по поводу чужбины и другой культуры, учитывая, что в студенческой общаге никакой культурой и близко не пахло – в отличие от носков и сигаретного дыма. Почитатель Магомеда, окунувшись в бурную студенческую жизнь, напрочь забыл все наставления пророка, особенно той части, что касалась употребления огненной воды и сала, а так же общения с противоположным полом, который просто млел от витиеватых комплиментов кареглазого араба.
И вот все трое представителей братских народов, назюзюкавшись в хламину, вразнобой пели песню, роняя скупые слезы… Каждый о своем.
Слушайте, а этот… как его… Саид! Он ведь муслим. Ему ведь вера запрещает того… - Андрей щелкнул себя по шее, показав известный всем жест.
Да! – Отмахнулся собеседник. - Чем черт не шутит, пока Бог не видит!
Слушайте, ну нужно же разгонять эту гоп-компанию…. Чего их вообще к нам подселили? – продолжал возмущаться Доронин, которого порядком достали эти интуристы со своими тараканами.
Ну, так вы ж с начальством вась-вась… вот и подсуетитесь.
Поговори мне тут! Тоже мне нашелся знаток… Ладно, а ну разошлись! – гаркнул капитан, разгоняя студентскую братию. – И вообще, вам что работы мало? Так я сейчас добавлю! Будете зомби на живца ловить, раз заняться нечем! А ну брысь отсюда!
Пацаны вздохнули и начали медленно расходиться, потому как работы, действительно, было невпроворот. И сейчас, в отличие от мирного времени, от выполнения этой работы зависело существование каждого из них. Нужно было что-то есть, где-то спать и как-то жить…
Проследив взглядом за удаляющимися спинами, капитан открыл дверь, заставив замолчать интернациональное трио, и отправился к своей кровати. Мебель, постельные принадлежности и даже одежду еще сегодня с утра пришлось переносить из студенческих общежитий, потому как Рябошеев не считал необходимым распылять силы, оставив там только форпост. И до сих пор перетащили еще не все. Но хорошо хоть мебель есть и постельное белье.
Университет с точки зрения выживания в новых реалиях вообще был выгодным местом – со всех сторон забор, автономная система отопления, отдельный корпус столовой, гаражи, медсанчасть, отдельно стоящая, правда нуждающаяся в ремонте баня, частный сектор вокруг, который предоставлял доступ к плодовым деревьям и возможность огородничества, хотя крымская почва была каменистой и мало придатной для земледелия. Иной раз, после перекопки огорода в уголку собиралась целая горка камней, которые приходилось извлекать из почвы. Море тоже не стоило сбрасывать со счетов – конечно, в промышленных масштабах, даже если вооружить удочками всех оставшихся жителей поселка, то прокормить всю ораву не получится, но если у кого-то есть лишнее время, то разнообразие в меню может быть весьма существенным… Не говоря уже о метровых в ширину стенах самого здания. Проблема была только наладить быт да охрану периметра, ведь из частного сектора нет-нет да появятся пара-тройка плетущихся мертвяков.
Концерт закончился. Солисты разошлись кривыми траекториями по своим койкам и дружно захрапели.
Ну, хоть так… - Андрей снял свой автомат, с которым теперь не расставался, прислонив его к стоящей рядом с кроватью древней матросской тумбочке, напомнив себе, что нужно почистить оружие, устало сел на кровать, вздохнув и опустив голову на руки. Тут же в ноздри снова ударил неприятный запах, от которого очень захотелось избавиться, но сменной одежды пока не было и банный день пока не объявляли.
Все продукты, что удалось реквизировать в магазинах поселка, сгрузили в складах камбуза, в которых еще хранились добрые запасы круп, консервов, печенья, соков и мяса. Мясо хранилось в морозильных камерах, но когда отключилась электроэнергия в городе, пришлось срочно что-то придумывать – мясо жарили, варили, засыпали солью, пытаясь сохранить продовольствие и не допустить порчи продуктов.
Поговаривали, что ИР-100 планировали переоборудовать для подачи энергии, но что-то там не срасталось. Пока на территории новой крепости работало несколько электрогенераторов, обеспечивая связь – на территории реактора и в комендатуре, располагающейся в одном из общежитий. Поэтому парни, свободные от общественно полезных дел, а так же желающие от них увильнуть частенько бегали туда, чтобы элементарно попить горячего чаю. Проблема с электроснабжением стояла как никогда остро – все же практически все выживание поселка замыкалось на нем – пока есть готовили на открытом огне, так как все плиты в столовой были или электрическими или газовыми. Конечно, сейчас, пока было не поздно, ребята осматривали частный сектор в поисках газовых баллонов, которые можно было бы подключить к плитам, но их было не достаточно, чтобы что-либо говорить о дальнейшей перспективе.
