Шеф, вы ничего не понимаете. Это же из жизни, так сказать.
Да ну тебя. Хрень какая-то для малолеток.
Ну, какая жизнь – такие и песни. Шеф, это своего рода уже классика.
Боже упаси от такой классики. Чем же тогда является Бетховен?
Да ладно вам. А вот это послушайте… Прямо про все то, что происходит вокруг, - Володин переключил трэк на CD-диске, на котором были записаны песни.
В салоне из динамиков зазвучали звуки больше подходящие для саунд-трека какого-нибудь фильма ужасов. Не хватало только душераздирающих криков невинных девственниц. Потом вступила в дело барабанная партия и, наконец, запел солист. Если это можно было назвать пением.
И вот опять по всей деревне поползли эти слухи,
Что ночью на погосте шныряют злые духи,
Они всех прохожих собою пугают,
Орут, воют, а иногда и кусают. *
Шеф, слова слушайте! - затарабанил пальцами водитель в такт с припевом.
Мы - доблестные воины света,
Мы - избранные рыцари Святого Завета,
Смело мы в бой пойдем!
Чмырям клыкастым запросто мы ж..у надерем,
Сам Христос нам за командира,
Мы - спецназ, истребители вампиров.*
Слыш ты, воин света, спецназер недоделанный, тормози давай, а то сейчас блок вместе с дежурным снесешь! И потом уже тебе будут кой чё надирать.
Отвлекшийся от дороги Володин плавно затормозил и остановил авто – все же водитель он был от Бога. Пока дежурный откатывал передвижные блоки, выкрашенные в красные предупреждающие полоски, предварительно проверив у всех пропуска, и открывал ворота, Сергей Сергеевич слушал включенную сержантом песню, стыдясь признаться самому себе, что она ему начинает нравиться. Конечно, на высокохудожественное произведение она не тянула, но не замысловатая мелодия и простой как сибирский валенок текст были прямо-таки в точку.
Завесьте свои окна вы чесночными цветами,
А вот и они, козлы, опять скрипят зубами,
Ты ночью не уснешь, потому что эти дети ночи,
На тебя через окно опять вперили свои очи,
И если ты боишься с ним подраться среди ночи,
Позови нас - мы придем, мы его, козла, замочим.*
Ноги сами по себе начали отбивать ритм.
Наконец, Вэвэ снова плавно нажал на газ и под завистливые взгляды служивого, милицейский ‘бобик’ в салоне которого горланил Юра Клинских по кличке ‘Хой’ поехал по аллейке вперед, направляясь к штабу.
Песня гр. ‘Сектор газа’ ‘Истребители вампиров’, автор текста - Юрий «Хой» Клинских.
К санчасти рули, воин света. Или Светы, а может Лены? Сначала Анну Михайловну подбросим к месту службы, а потом уже к штабу двинешь.
Володин начал было поворачивать к санчасти, где теперь числилась в штате Аня, но девушка его тормознула.
Вов, притормози. Я так дойду. Все же у меня еще около часа свободного времени – прогуляюсь пока по территории.
Ну смотри сама… - хмыкнул Володин и остановил ‘бобик’ из которого живо выпрыгнула девушка.
Аня на прощанье махнула рукой и, засунув руки в карманы спортивной куртки, которую милиционеры из ‘Посейдона’ привезли вместе с другой одеждой, ставшей едва ли не предметом первой необходимости для засевших в РОВД.
Анна Михайловна, как уважительно называл ее этот усатый подполковник, чьи подчиненные спасли ей жизнь, вообще истинно считала, что ей повезло. Сначала в том, что удалось закрыться от зомби в кабинете, потом – в том, что удалось прорваться через больницу, кишащую этими тварями, и выскочить на улицу, где и наткнуться на случайно оказавшихся там Никитина, Володина и ныне покойного здоровяка Старина. На этом везение девушки не закончилось – РОВД, в котором несколько дней пришлось пробыть, было едва ли не самым безопасным местом в городе… А теперь вот место жительства пришлось сменить на более подходящее. О судьбе своего молодого человека, а так же родителей ничего не было известно – девушка просто не помнила наизусть номера телефонов, поэтому без своего мобильника не могла связаться с родными, а домашний телефон не отвечал. Поэтому медсестра мысленно смирилась с худшим, хотя и продолжала надеяться на лучшее.
Но произошедшее два дня назад событие основательно пошатнуло эту ее веру в светлое будущее, показав, что таковым оно может быть далеко не для всех. Перед глазами так и мелькали картинки-воспоминания, изображающие мертвое тело ребеночка и силуэт жены капитана Никитина, очерченный накрытой шторой. И сам Никитин все никак не выходил из головы, его состояние и пустой отсутствующий взгляд.
Капитана перевели в санчасть – под наблюдение медиков. Но Аня краем уха слышала, что утешительных прогнозов ждать не придется.
Вот и сейчас она первым делом, быстро пройдя внутреннюю аллейку, шла проведать Виктора, неся тому обед. В санчасти, конечно, кормили, но Аня попыталась хоть как-то пробудить его тягу к жизни – пусть даже такой малостью как домашняя еда.
Навстречу девушке показалась местная медсестра – Татьяна, которая тут же улыбнулась и приветливо помахала рукой.
Привет, ты чего так рано? Тебе же через час только…
Да я к нашему…капитану Никитину решила зайти. Проведать, как он там.
Да как-как… Все также. – Пожала плечами Татьяна, откидывая светлую прядь с лица. – Но ты сходи… Все же это ваш.
Схожу. Давай. – Аня перехватила судок с обедом в левую руку, а правой помахала ‘пока’.
Ну, бывай! – усмехнулась Татьяна, переведя смешливый взгляд на пластиковый контейнер, который Аня тут же попыталась спрятать за спину, чем еще больше рассмешила собеседницу.
Виктор был в палате не один – с ним находилось еще двое соседей. Первый – раненный при перестрелке сержантик из морпехов, а второй – мужик из спасенных с переломом ноги. Когда военные в первые дни прочесывали дворы в поисках выживших, этот дядька, не дожидаясь зачистки подъезда, сиганул с балкона второго этажа, сломав себе правую ногу. Хорошо хоть парни успели подскочить, пристрелив по пути двоих зомбаков, замерших, как часовые на посту, во дворе. Если бы такой трюк мужик придумал повторить без военных под боком – был бы ему полный песец. Теперь этот неудавшийся Бэтмен лежал на растяжке не в состоянии сдвинуться с места.
Здравствуйте, больные, - поздоровалась Аня, войдя в палату.
Здравствуйте, - поздоровался в ответ солдатик.
Спасибо, сестричка! – повернул голову лежащий мужчина. – И тебе не хворать.
Аня взглянула на кровать, где сидел Виктор, уставившийся взглядом в пол.
Так и сидит? – спросила она у солдатика.
Нет. Иногда лежит.
Ну а говорил что-нибудь?
