Посмотрев вслед ушедшему Борщу, Джамал повернулся к Кривому. Время нельзя было упускать.
– Мыкола! Раздай своим людям эти портреты. Пусть дежурят на всех постах ДАИ. Они едут на джипе «Ниссан Патрол». Машина приметная. Ментам подкинь денег, – Джамал бросил ему на стол толстую пачку сотенными долларов. – Сами пусть не лезут к клиентам. Пусть наблюдают со стороны. Их дело только сообщить о прибытии в город этих двоих и потом очень осторожно проследить за ними. Кроме того, найди мне местного сталкера…
– Кого? – вытаращив глаза, перебил его Кривой.
– Ну, в общем, проводника, который хорошо знает местные катакомбы.
– А! Ну, це мы зробымо! – Кривой рассматривал пачку с баксами.
– Через три часа встречаемся здесь же! Действуй! – сказал Джамал, вставая из-за стола.
16
Большой черный джип «Гелентваген» с мерседесовской звездой на капоте остановился у порога белоснежной виллы, бывшей резиденции покойного Хруста. Теперь здесь жил новый смотрящий вор в законе – Боря Браслет. Он раньше бывал у Хруста и ему очень нравился этот дом. Теперь он был здесь хозяином. На большой воровской сходке в Харькове было решено поставить его на Одессу, а разборку с теми, кто завалил Хруста и его людей, прекратить. Сам виноват. Война с большой Конторой никому не была нужна. Если уж двое спецов завалили кучу народа, то можно только догадываться, что произойдёт, если Контору разозлить по-настоящему.
С собой Браслет привёз своего проверенного друга и телохранителя Шапу, который занимался вопросами безопасности. Обладая необыкновенной памятью, острым умом и большой эрудицией, Шапа мог бы и сам стать смотрящим, но один недостаток его авантюрной личности перечёркивал все достоинства. Достаточно было ему выпить хоть немного алкоголя, и он становился тупым садистом. Только вид крови мог его успокоить. Об этом среди воров было известно всем, а кому нужен дурак на важном месте?
Браслет, зная этот недостаток Шапы, под страхом смерти не разрешал кому-либо наливать спиртное его другу. В остальном это был незаменимый помощник и советчик.
Из местных Браслет приблизил к себе Моню Борща, знавшего его много лет до этого. Моню он ценил за умение любыми способами развязывать юридические узлы, которых немало возникало на криминальном пути Браслета. Моня мог дать дельный совет и за версту чуял опасность.
Третьим человеком в своём окружении Борис поставил Серёгу Горбатого, до этого ходившего под Хрустом. Горбатый знал в городе всё и всех. От его глаз не могла укрыться никакая шушера, мечтавшая заныкать воровскую долю с криминальных доходов города. Если нужно было быстро и качественно кого-то наказать – он просто звонил Шапе. Витёк давал команду «Фас!» своим волкодавам, и любая местная группировка подвергалась безжалостному избиению. Иногда поступали просьбы на ликвидацию кого-либо. Но это были исключительные случаи и они должны были получить добро у Браслета. Кроме того, ликвидацию обставляли как несчастный случай. Для этого Горбатый продолжал поддерживать связи с местным МВД, налаженными ещё при Хрусте. Ментам, по большому счёту, было всё равно – от кого поступают деньги. Главное, чтобы этот поток не прерывался. Красиво жить хотят многие.
На втором этаже дома, в комнате, где когда-то Хруст мучил Алину Синицкую, уже ничего не напоминало о прежнем хозяине. Заново выполненная отделка, шикарная кожаная мебель и красивые тюлевые занавеси на окнах изменили облик комнаты до неузнаваемости. Уют и порядок в доме поддерживала сестра Шапы, Виолетта. Браслет любил пошутить над ней и, опираясь на сокращённое имя Виола, называл её «наш контрабасик». Молодая женщина действительно страдала излишней полнотой в отличие от своего поджарого братца. При этом у неё были хорошие пропорции тела. Красивое, миловидное лицо её всегда светилось добротой и улыбкой. Возможно, её присутствие в доме создавало некое равновесие между добром и злом. Виолу все уважали и любили, оберегая от всякой негативной информации, которая могла бы её расстроить. Многие подозревали, что Браслет иногда спит с ней, но в повседневных отношениях это никак не замечалось.
Войдя в комнату, Моня обнаружил уже сидевших на диванах вокруг зеркального столика Браслета, Шапу и Горбатого. Он поздоровался со всеми за руку и, откинув полы дорогого пиджака, уселся на диван.
– Излагай! – коротко сказал Борис.
– Перетёрли мы базар с Кривым и его заказчиком. Человек не наш. То ли араб, то ли душман, но по-русски чешет прилично. Предлагает завалить двух его клиентов за очень большие бабки.
– Сколько? – спросил Браслет с безразличным видом.
– По лимону зелени за каждого!
– Ого! Они что, шейхи или президенты?
– Они – спецназы-пенсионеры! – Моня, хитро улыбаясь, посмотрел на Бориса.
– Не понял? Дедов валить? – мотнул головой Борис.
– Ну, во-первых, эти деды может лишь немного старше нас, если портреты не врут. Во вторых! – Моня повернул голову к Горбатому. – Вспомни, Серёга! Фамилия Черноморец тебе ни о чём не говорит?
– Погоди-ка! – Горбатый наморщил лоб. – Это Колобок что ли?
– Вот именно! Я тоже о нём подумал! Правда, на портрете он немного не похож, но когда заказчик назвал его фамилию, я тут же вспомнил Яшку.
– Так, я не понял! – прервал их Браслет. – О ком идёт речь?
– О том, кто со своим корешем завалил Хруста и его людей! – пояснил Моня.
– Вот с этого места прошу поподробнее! – Борис переглянулся с Шапой.
– Пусть Серёга говорит. Он тогда был при делах, а я только разговоры слышал. – Моня сделал извиняющийся жест.
– В общем, так! – начал Серёга. – Хруст зацепил Колобка по просьбе какого-то своего знакомого. Тот вроде бы занял Колобку бабок на раскрутку своего дела, а тот прогорел. Хруст решил попугать его и его сеструху. Их привезли в этот дом. Подробностей не знаю, но Яшка как-то умудрился развязаться и положил кучу народу. Сам ушел, сеструху увёл и одну смазливую банкиршу, которую Хруст здесь ломал. Кинулись искать. Ментов подключили. Нашли его хату. У него в это время кореш гостил. Собрались гасить их там всех разом, но они вовремя слиняли. Хруст с братвой кинулись их перехватывать и под русской границей догнали. Загнали на какую-то шахту. Там все наши и полегли. Пацаны, которых спецы пожалели, потом вернулись и так рассказали. Трупы с собой привезли. Мы потом большие похороны организовали. Всё путём сделали. Менты дело замяли. Намекнули, что разбора не будет, так как на большую Контору лезть себе дороже. Яшкина сеструха и банкирша вернулись через неделю, но их не трогали. Братва была напугана. Потом всё как-то «устаканилось» и про них забыли.
Борис слушал молча. В его голове возникли сомнения на счёт особых способностей спецназовцев.
– Ладно! Пусть эти спецназовцы и суперспецы, но, в конце концов, они тоже люди. Неужели у Кривого среди его бендеровцев нет снайпера?
– Я им сказал то же самое!
