— Ага! — сказал я удовлетворённо. — Ты всё-таки не надела трусики.
— Я же знала, что ты проверишь, — ответила она, склонив голову к моему плечу. — И не хотела разочаровывать тебя. Чего не сделаешь для любимого человека.
— Ты просто прелесть! — восторженно произнёс я и уложил Инну на траву. — Давай-ка испробуем это новое удобство.
— Прямо здесь? — немного растерялась она.
— Прямо здесь, — подтвердил я, закатив её юбки. — И прямо сейчас.
Инна сокрушённо вздохнула, но не стала протестовать, а по своему обыкновению расслабилась, полностью уступая мне инициативу. Естественно, я расценил это как знак согласия, а потому был несказанно удивлён, когда она резко оттолкнула меня, едва не попав коленом в одно моё чувствительное место, приняла сидячее положение и торопливо подтянула чулки.
— Что случилось, солнышко? — спросил я, озадаченно глядя на неё.
— Это плохая идея, — объяснила она, поднявшись и поправляя платье. — Здесь неподходящее место для таких игр. Мы у всех на виду.
— У кого «у всех»?
Инна кивнула в сторону леса:
— Хотя бы у тех двоих, что едут сюда.
Я посмотрел в указанном ею направлении, тотчас вскочил на ноги и нахлобучил на голову шляпу. Из леса к нам быстро приближалось два силуэта.
— Проклятье! — сказал я в сердцах. — Бродят тут всякие, не дают приласкать жену на природе… Интересно, кого это черти несут?
Черти несли двух лошадей без всадников. Когда они подбежали и остановились перед нами, я почему-то сразу определил, что один из них жеребец, а вторая — кобыла. Жеребец был серым в яблоках, кобыла — совершенно белой, с невероятно длинной и пышной гривой. На обоих была великолепная сбруя, причём седло на кобыле было дамским.
Впрочем, всё это я отметил в уме чисто машинально. Моё внимание сразу приковал к себе взгляд жеребца, по-человечески разумный и очень-очень знакомый.
— Какая прелесть! — умилённо произнесла Инна, робко протянула руку и погладила морду кобылы. — Хорошая, хорошая лошадка!
Жеребец громко фыркнул.
— Вы тоже хороши! — промолвил он с откровенным сарказмом в голосе. — Нечего сказать, знатные номера вы откалываете! Очень мило и остроумно с вашей стороны.
— Леопольд! — воскликнули мы с Инной. — Это ты?!
— Можете не сомневаться. А это, — он кивнул в сторону кобылы, — Лаура. Бедная киска! Нелегко было успокоить её, когда вы так неожиданно, без предупреждения, превратили нас в лошадей.
— Ты уж извини, котик, — сказал я. — Мы не хотели, честное слово. Для нас это такая же неожиданность… Как ты себя чувствуешь?
— А что я! Со мной всё хорошо. Для меня не впервой быть конём. Кроме того, я рад опять оказаться в родных краях.
— В родных краях, говоришь?
— Конечно. Здесь я родился и вырос. Здесь я жил, пока Мэтр не забрал меня. Это было зимой… Кстати, Мэтр сейчас дома?
— Нет, — ответил я, вытаращив от удивления глаза. — Он же умер!
— Умер? — переспросил Леопольд и тряхнул гривой. — Жаль, конечно. Но ничего не поделаешь — все люди смертны.
Я уже открыл было рот, чтобы напомнить ему его же собственный рассказ о смерти Мэтра, но Инна опередила меня:
— Скажи, Леопольд („…А ты, Влад, помолчи, у меня возникло одно подозрение…“), как ты очутился в Киеве?
— А разве я не рассказывал? Странно… Мэтр забрал меня отсюда, мы попали в незнакомый город…
— Это был Киев?
— Да, потом я узнал, что он называется Киевом.
— А дальше?
Кот… прошу прощения, конь снова тряхнул гривой и фыркнул.
— Мэтр посмотрел мне в глаза — ну, и взгляд у него, скажу вам! — и произнёс: «Теперь ищи себе новых хозяев»… Ага! Вот оно что! Он, наверное, предчувствовал, что умрёт.
— Наверное, так и было, котик. Рассказывай дальше.
— Потом он исчез. Мне стало так страшно, что я совсем потерял голову… Господи! Тогда я чуть не умер от страха!… Ну, и побежал, куда глаза глядят, а когда пришел в себя… Так я же рассказывал тебе, Инна, точно рассказывал.
Она утвердительно кивнула:
— Да, котик. Теперь я вспомнила.
„Что всё это значит, черт меня возьми?!“ — спросил я, совершенно сбитый с толку.
„Кажется, я понимаю что,“ — медленно ответила Инна.
„Ну!“
„Погоди немного. Дай собраться с мыслями…“
— Леопольд, — обратилась она к коту-коню. — Ты любил Мэтра?
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Любил ли я Мэтра? Фрр… Мэтр был моим хозяином, и я уважал его. Но любить… Нет, это невозможно! Его никто не любил, и он никого не любил… Кстати, если Мэтр умер, кто теперь владеет Кэр-Магни?
— Мы, — ответил я.
— Вы? Так это же здорово! — Леопольд радостно заржал. — Садись на меня, Владислав. Поехали!
— Садиться? — растерялся я. — Мне? На тебя?
— Ну, да. А что тут такого?
Я с сожалением покачал головой:
— Боюсь, это невозможно, котик. Я совсем не умею ездить на лошадях.
— Не беда, научишься. Я тебя научу… Только чур, не пришпоривать!
— Садись, — сказала мне Инна. — Ничего с тобой не случится. Леопольд умный ко…нь.
— Ладно, уговорили, — сказал я со вздохом и подошел к Леопольду. — Попробую.
Ловкость, с какой я поставил ногу в стремя и тут же вскочил в седло, заставила меня усомниться, действительно ли я не умею ездить на лошадях. Мы с Леопольдом сделали несколько больших кругов, переходя с одного аллюра на другой.
— Влад! — восхищённо воскликнула Инна. — Где ты научился так хорошо держатся в седле?
— Наверное, там же, где выучил коруальский язык, — ответил я. — Садись на Лауру. Прокатимся вместе.
— Что?!
— Садись на Лауру, говорю. Если я умею, то ты умеешь и подавно. Разве нет?
— Ну… Скорее всего, да.
— Тогда к чему эти разговоры? Вперёд!
Инна с сомнением посмотрела на Лауру, потом себе под ноги.
— Но на мне такой роскошный наряд… к тому же я без трусиков.
— Ух ты! — отозвался Леопольд. — Как интересно!
Я хлопнул его по уху, чтобы он не вмешивался в разговор старших, и сказал жене:
— Это не имеет значения, дорогая. Ведь на Лауре дамское седло. Давай я подсажу тебя.
После секундных колебаний Инна покачала головой:
