— Думаю, на ужин и завтрак нам хватит.
— Ясное дело, — подтвердил Желю, укладывая тушу в корзину, где уже лежало три птицы поменьше. — Теперь у нас фунтов двадцать чистого мяса. А может, и все двадцать два. Как говорится, ешь не хочу.
— Раз так, то на сегодня достаточно, — сказал я и, не ожидая согласия товарищей, направился к лагерю; все четверо без возражений последовали за мной. — Всё-таки хорошо, что для стоянки мы выбрали этот птичий мир. Здесь дичь сама просится в руки. Сомневаюсь, чтобы зайцы или вепри были такими же покладистыми.
Наш лагерь был защищён от окружающего мира тремя силовыми куполами, установленными один поверх другого по принципу матрёшки; мы называли их внутренним, основным и внешним. Внутренний купол имел в диаметре около сорока метров, под ним располагался собственно лагерь — фургон, две палатки и ограждённый камнями очаг. Основной был вдвое больше и обладал самой мощной защитой; в его пределах мы проводили свыше девяноста процентов своего времени. Внешний же купол (полторы сотни метров в поперечнике) имел водопроницаемую границу, через него протекал довольно широкий ручей, где мы могли брать питьевую воду и мыться, оставаясь под магической защитой, пусть и не такой надёжной, как в самом лагере.
Прошло уже шесть дней с момента исчезновения Сиддха. Наши мясные припасы закончились раньше, чем мы планировали, так что со вчерашнего дня нам пришлось заняться охотой. К счастью, для этого не нужно было блуждать в лесных дебрях в поисках добычи, рискуя попасть в неприятность. Эта Грань буквально кишела птицами, многие из которых были не только съедобными, но и очень вкусными, а вдобавок беспечными. За каких-нибудь полчаса мы могли, практически не покидая пределов внешнего купола, обеспечить себя пропитанием на весь день. И хотя за всё это время враг (если он действительно был) не предпринимал против нас никаких действий, мы не расслаблялись и не теряли бдительности…
Раздобыв мяса для ужина, мы вернулись в пределы внутреннего купола. Желю, Инна и Сандра немедленно принялись ощипывать «кур» — после долгой и упорной борьбы девочки всё же добились своего и теперь наравне с мужчинами занимались стряпнёй. Вскоре к их компании присоединились Милош и Радован, постоянные помощники Желю, которых мы в шутку прозывали поварятами. Там же, в ожидании свежих потрохов, вертелся Леопольд со своими кошками. Кстати говоря, наш кот был лишён возможности участвовать в охоте, поскольку основной и внешний купола мы сделали непроницаемыми для него. Он очень обижался по этому поводу и, бывало, устраивал скандалы, но я оставался непреклонным и не позволял Сандре открывать ему доступ наружу. Леопольд был хорошим парнем, но несколько недисциплинированным, и в данных обстоятельствах я предпочитал держать его на коротком поводу.
Ни я, ни Штепан никогда не принимали участия в приготовлении трапезы — у Желю и без нас хватало помощников, а мы, к тому же, не испытывали никакой тяги к поварскому делу. Поэтому уселись в сторонке, чтобы не путаться под ногами у наших кормильцев, и закурили — я сигару, потому как сигареты уже закончились, а Штепан свою неизменную трубку.
Йожеф и Борислав принесли полную корзину грибов, которые в обилии взошли между внешним и основным куполами после вчерашнего дождя. Сандра передала наполовину ощипанную «курицу» Бориславу, а сама стала перебирать грибы, выискивая среди них несъедобные и ядовитые. Йожеф и Младко, оставшись не у дел, развлекали, вернее, отвлекали её разговорами. Девушка слушала их с благосклонной улыбкой — она не скрывала, что ей приятно общество двух молодых людей, всего на год-полтора старше её, а оба парня, в свою очередь, были явно неравнодушны к ней. Как, впрочем, и остальные загоряне — все они, включая женатого Борислава, не упускали случая приударить за Сандрой, чем решительно опровергали домыслы командора Торричелли.
В последнюю неделю у меня появилась масса свободного времени, и немалую его часть я потратил на то, чтобы получше узнать своих спутников и попытаться выяснить, не скрывает ли один из них важную информацию об исчезновении Сиддха. Результаты моего расследования носили чисто негативный характер: я не заметил в поведении загорян ничего необычного, что можно было истолковать в пользу версии о ночном свидании, и на этом основании в конце концов признал их невиновными. Инна в принципе соглашалась с моими выводами, но с одной существенной оговоркой.
«Если среди загорян есть предатель, а не просто пассивный свидетель приключившегося с Сиддхом несчастья, — говорила она, — то психологически он готов к тому, что за ним будут следить. Его не мучит чувство вины за своё молчание, и, в отличие от невиновного, но против воли втянутого в скверную историю, он вполне способен убедительно играть роль честного парня, ничего не ведающего и ни во что не замешанного. Поэтому не спеши закрывать дело. Действительность может оказаться ещё паршивей, чем наши самые худшие предположения».
Я это понимал и продолжал мучиться подозрениями. Мне нравились загоряне — одни меньше, другие больше, но нравились все, — и я очень не хотел, чтобы кто-то из них оказался предателем. Я тяготился необходимостью подозревать всех и каждого, я зверски уставал от своих подозрений и чувствовал, что долго так не выдержу. Хорошо хоть отправленный командором Торричелли отряд вот-вот должен прибыть — послезавтра вечером или, самое позднее, на следующий день утром. Тогда я с огромным облегчением отдам это дело в руки опытных инквизиторов…
Штепан докурил свою трубку, выколотил из неё весь пепел и тут же принялся набивать её новой порцией табака.
— Монсеньор… — заговорил он нерешительно. Потом ненадолго умолк, сосредоточив своё внимание на трубке, и наконец продолжил: — Есть одна проблема.
— У кого?
— Не знаю. Может быть, только у меня. А может, у всех нас.
Я был заинтригован.
— Прошу, объясните.
— Три ночи назад мне приснился сон, — начал барон. — Вернее, мне кажется, что это был сон… А впрочем, кто знает. — Он снова замолчал и стал раскуривать трубку.
— То есть, — помог я ему, — вы что-то видели, но не уверены, было это во сне или наяву?
— Где-то так, — подтвердил Штепан. — Хотя позавчера утром я был уверен, что просто видел сон. Мне приснилось, будто я проснулся среди ночи и никак не мог заснуть… — Он хмыкнул. — Как-то по-дурацки звучит, правда? Я лежал-лежал, потом выбрался из палатки и пошёл прогуляться. Почему-то меня понесло к ручью, и когда я миновал основной купол, то услышал Сандру. Она с кем-то разговаривала.
— С кем?
— Понятия не имею. Я был далековато от них и с трудом разбирал голоса. Кажется, её собеседником был мужчина — и это всё. О чём они говорили, не знаю.
— Но вы уверены, что там была Сандра?
— Абсолютно. Её голос ни с чем нельзя спутать.
Штепан бросил быстрый взгляд на Сандру, которая уже закончила перебирать грибы, избавилась от своих ухажёров и теперь оживлённо болтала о чём-то с Инной. Обе девушки были увлечены разговором и не обращали на нас никакого внимания.
