— Хочу заметить, что отправка на ремонт двух броненосцев и четырех крейсеров не делает наш флот на Тихом океане сильнее. Ушедший оттуда тыртовский отряд в Порт-Артуре следует восполнить.
— У нас решения генерал-адмирала и великого князя пока нет.
— Тогда надо ему вежливо напомнить докладной запиской о неблагоприятном повороте дел.
— Почему неблагоприятном? Броненосцы и крейсера пришли на Балтику для планового ремонта. Места на балтийских заводах для них были запланированы еще ранее.
— Тогда почему не была спланирована заранее отправка другого броненосного отряда на Дальний Восток?
— Потому что морским крепостям Порт-Артуру и Владивостоку там никто не угрожает.
— А как же тогда глядеть на японские кораблестроительные программы?
— Но и мы строим военные корабли. Императорский флот на сегодня не чета японским морским силам. На одной Балтике достаточно броненосцев, превосходящих их в мощи.
— Эти броненосцы надо еще переслать на Дальний Boсток. И не все они на ходу для такого перехода в три океана. Я с многими из них по Кронштадту хорошо знаком.
— Ваше превосходительство, есть решение Адмиралтейства ускорить ремонт судов отряда контр-адмирала Чухнина.
— Но это малое утешение, если порт-артурская гавань заметно опустела.
— Степан Осипович, заверяем вас, что чухнинские суда вернутся на флот Тихого океана.
— Значит, замены им весной не ожидается?
— По всей видимости, в ближайшие месяцы отправка в Порт-Артур броненосного отряда на пополнение тамошней эскадры не ожидается.
Чины Адмиралтейства не обманули кронштадтского главноуправляющего. Подремонтированные на балтийских заводах эскадренные броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий», крейсера «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах» и «Адмирал Нахимов» действительно вернулись на Дальний Восток. Вернулись, чтобы бесславно погибнуть в Цусимском морском сражении. Там не будет только крейсера «Адмирал Корнилов»...
Степана Осиповича страшно поражало благодушие императорского двора и особенно военного министра генерала от инфантерии А. Н. Куропаткина в дальневосточных делах. Это благодушие, как ни странно, шло из посольства России в Токио. Поразителен в недооценке вероятного противника, например, такой случай.
Российский военный агент (современный военный атташе) в Японии в звании подполковника Генерального штаба давал японской армии в 1900 году следующую оценку:
«Японская армия далеко еще не вышла из состояния внутреннего неустройства...
Пройдут десятки, может, сотни лет, пока японская армия усвоит себе нравственные основания, из которых зиждется устройство всякого европейского войска, и ей станет по плечу тягаться на равных основаниях хотя бы с одной из самых слабых европейских держав».
Поразительно и то, что бывший тогда военный министр Куропаткин собственноручно написал на этом документе такое заключение:
«Увлечений наших бывших военных агентов японской армией уже нет.
Взгляд трезвый.
Куропаткин».
Сам российский военный министр после инспекторской поездки на Дальний Восток считал внешнеполитическое положение там для России вполне благоприятным. В июле 1903 года он вернулся с императором Николаем П.
— Алексей Николаевич, каковы ваши впечатления от поездки на Дальний Восток?
—- Самые благоприятные, ваше величество.
— Тогда кратко доложите о положении дел. Решена ли нами безопасность Приамурья и земель по Уссури?
— Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамурского края.
— Как, на ваш взгляд, будущее порт-артурской крепости?
— Мы можем быть спокойны и за судьбу Порт-Артура. Это мощная морская крепость.
— А как с маньчжурскими делами?
— Военное министерство надеется отстоять без труда Северную Маньчжурию.
— Благодарю вас, Алексей Николаевич. Мы решили еще раз послать вас на Восток с официальной поездкой.
— Куда, извольте спросить, ваше величество?
— На Японские острова.
— Цель моего визита?
— Вы должны как военный министр и опытный в армейских делах человек привезти оттуда трезвое впечатление о состоянии военных сил японцев. Мы должны знать, могут ли они угрожать России сегодня или завтра.
— Будет исполнено.
— За это время я постараюсь пристально ознакомиться с вашим докладом об инспекции наших военных сил на Дальнем Востоке и в Порт-Артуре...
Генерал-адъютант Куропатки в мажорных тонах со-ставил доклад императору Николаю II. Военный министр писал:
«Укрепления Порт-Артура подходят к концу и сделают его при достаточном гарнизоне и запасам неприступным с моря и с суши. Гарнизон Квантуна усилился в значительной степени. Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь один против 5-10 врагов...
Дальнейшие работы дадут возможность найти безопасное убежище всей нашей Тихоокеанской эскадре. Уже и ныне эта эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех.
Таким образом, Порт-Артур, обеспеченный с моря и суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур.
Два года назад, даже год тому назад, мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться...»
Самым же тревожным в докладе военного министра государю императору было высказанное Куропаткиным авторитетнейшее мнение о судьбе морской крепости Порт-Артур:
«...Теперь можно и не тревожиться».
В последующем историки и писатели, которые занимались исследованием Русско-японской войны 1904-1905 годов и личностью Алексея Николаевича Куропаткина, отметят единодушно одно:
— Благодушие военного министра, первого лица в Военном ведомстве николаевской империи, перед большой войной было просто поразительно...
Другого мнения исследователи и мемуаристы в отношении генерала от инфантерии и генерал-адъютанта Куропаткина почему-то не высказывают. Можно считать, что иной оценки личности этого человека просто быть не может.
Не встревожил военного министра России и ход работ по укреплению обороноспособности второй русской морской крепости на Дальнем Востоке — города Владивостока. Фортификационные работы велись здесь вяло, особенно на острове Русском. А он исключительно выгодно прикрывал вход в бухту Золотой Рог. Город, обладавший хорошо защищенной глубоководной внутренней гаванью, имел большую перспективу в будущем. Так, по переписи 1897 года во Владивостоке, кроме людей военных, уже проживала 21 тысяча человек, не считая одной тысячи корейцев и японцев (самой «любознательной» части горожан), пяти тысяч китайцев.
