28
– Тогда все по домам! – скомандовал подполковник Долгих, когда спутница капитана Хапсалиса доложила, что мобильный телефон благополучно возвращен Сибилле. – Фух!
Несколько минут спустя машины задействованных в операции сотрудников резидентуры покинули парковку и направились к посольству. Логинову не терпелось посмотреть скачанные с мобильного Сибиллы данные, но сделать это было лучше в кабинете Долгих.
Операцию тот организовал в лучшем виде, хотя сама идея пришла в голову Логинову. Просто он накануне вдруг вспомнил, что когда Сибилла звонила из самолета, то трубку возле уха держала подолгу. Из чего следовало, что ей просто не отвечали. Исходя из этого, Логинов предположил, что Сибилла звонила на какой-то другой номер Фаниса Апостолакиса, на который он перешел после своего ухода в подполье.
Сразу после возвращения в посольство Леха сбросил данные на компьютер Долгих, сказав:
– Папка «Мобила», я ее на рабочем столе оставил!
– Ясно! – кивнул Виктор. – Спасибо!
– Я еще нужен?
– Да нет, – махнул головой Долгих. – Только не пропадай, вдруг что, я перезвню.
– Да куда я денусь с нашей подводной лодки, Степаныч? – пожал плечами Леха, отсоединяя свой сверхмощный лэптоп.
29
Такси остановилось у многоэтажного дома, в котором Фанис Апостолакис под чужим именем недавно снял квартиру, чтобы отсидеться после своего громкого провала. Теперь это оказалось как нельзя более кстати. Фанис не исключал, что агенты ЕИП вполне могут дежурить у его дома.
– Спасибо, сдачи не надо! – сказал он, сунув таксисту деньги, и выбрался из машины.
Пару минут спустя Фанис Апостолакис уже вошел в свою запасную обитель. В сравнении с его квартирой она казалась крохотной, однако Апостолакис был абсолютно непривередлив в быту. Главное, что здесь был его мощный лэптоп. Не сняв грима, Фанис воткнул в разъем флэшку и принялся за дело.
В кабинете начальника смены охраны «Аквариуса» у него практически не было возможности внимательно просмотреть нужные куски записей, так что Фанис просто сгорал от нетерпения. Сперва он на всякий случай скопировал все записи на жесткий диск лэптопа, а потом, ориентируясь на время звонка киллера, быстро перемотал запись, сделанную левой фасадной камерой.
И почти сразу же попал на нужный кадр. Человек в солнцезащитных очках, двигаясь короткими рывками, подошел к таксофону и снял трубку. Время звонка киллера на телефон Фаниса почти совпало со временем, которое указывал таймер в углу кадра. Небольшая разница объяснялась тем, что либо часы мобильного, либо часы компьютера службы охраны «Аквариуса» слегка отставали. Так что сомнений в том, что на записи был именно киллер, не оставалось.
Апостолакис быстро вернул запись немного назад, скопировал наиболее удачный кадр и принялся увеличивать лицо киллера профессиональной фотопрограммой. Запись с камеры слежения мало того что была черно-белой, так еще и разрешение имела ниже некуда. Поэтому повозиться Фанису пришлось изрядно. И чем четче лицо киллера вырисовывалось на мониторе, тем удивленнее становилось лицо самого Фаниса Апостолакиса…
30
– Ну что? – спросил подполковник Долгих от стола с чайником.
Логинов, сидевший за компьютером, проговорил:
– Что-что? Дубль-пусто, Иван…
– Зря старались?
– Да я не в том смысле! Тут у нее все на греческом, иди, толмачом будешь!
– Сейчас, чайник закипит…
Минуту спустя подполковник присоединился к Логинову, и они принялись вместе изучать информацию, скачанную с мобильного Сибиллы. Файлы были записаны в произвольном порядке, так что просматривать их пришлось довольно долго. Наконец Долгих воскликнул:
– Ага! Вот, телефонная книга!
– Ищи на «эф»! – влез с ценным советом Логинов.
– На какую «эф»! Фанис через «ти-эйч» пишется!
– О-ё! Как все непросто в вашей Греции! – махнул головой Логинов и потянулся за сигаретой.
– Дай и мне! – попросил Долгих.
Пока Логинов давал ему прикуривать, Долгих добрался до нужных записей.
– Так! – пыхнул он сигаретой. – Фанасис… Фекла… Феодора… Феодорос… Феодосия… Феофания… Феофилактос… Нет его вообще!
– Как нет? Ты хорошо посмотрел? – подался к монитору Логинов.
– Ну посмотри сам…
Логинов посмотрел, после чего они переглянулись.
– Давай на «а», – быстро сказал Логинов, – или через что там пишется Апостолакис…
– Да через «а» и пишется, – пробормотал Долгих, возвращаясь к началу файла. – Если стерла, придется блокноты тырить…
– Какие блокноты? – спросил Логинов.
– Обычные… – вздохнул Долгих. – Ты что, не знаешь, что прежде чем удалить телефонный номер своего бывшего из мобильного, женщина переписывает его в блокнот?
– А зачем номер-то из телефона удалять? – спросил наивный Логинов.
– Чтоб не звонить, когда напьется…
– А-а… А в блокнот тогда зачем переписывать?
– Чтоб позвонить, когда сильно напьется! – пожал плечами Долгих. – Так… Анастасия… Анастасиос… Андреас… Ангелос… Аникетос… Анна… Есть! Она его «Апостолом» записала!
– Где?
– Вот!
Логинов подался к монитору. Мобильных телефонов Фаниса оказалось три. Друг от друга они отличались количеством восклицательных знаков в конце. По одному из них Логинов вчера безуспешно звонил. Чтобы определиться с двумя другими, им пришлось отыскать файл списка вызовов…
31
– Так… – проговорил Фанис Апостолакис, когда все возможности профессионального фоторедактора были исчерпаны. – Это уже интересно…
Он был настолько удивлен результатом, что на всякий случай снова вернулся к записи и прокрутил ее на час вперед и на час назад. На случай, если часы компьютера службы охраны отставали или спешили на этот самый час. Однако других кандидатов в киллеры на записи не оказалось, так что пришлось признать, что с часами компьютера все в порядке.
Снова посмотрев на полученное фото, Фанис Апостолакис поднялся и прошел на небольшую кухню, чтобы приготовить себе кофе. Хмель прошел сам собой, просто Фанису нужно было слегка передохнуть. Пока напиток готовился, он невидящим взглядом смотрел в стол.
Кофе вышел неплохим. Выпив его, Фанис сразу почувствовал прилив сил. Выкурив сигарету, он вернулся к лэптопу и снова посмотрел на фото звонившего ему человека. Солнцезащитные очки скрывали его глаза, но возраст звонившего Апостолакис определил довольно точно – тридцать – тридцать два года. Но возраст в данном случае роли не играл. Самое главное заключалось в том, что у звонившего было абсолютно не эллинское лицо. Он явно был не греком. Не в смысле гражданства, а в смысле национальности.
