Удивительно, но Карфаген не имел защитной стены — его защищало море.
В отличие от Тира Новый Город добывал средства к существованию из глубинных районов материка. С горного кряжа полуострова открывался вид вниз на зеленую долину с орошаемыми плантациями. Они простирались до плодородной долины реки Баграда, за которой виднелась темная линия реликтовых лесов, где взамен вырубленных дубов и сосен искусные руки немедленно высаживали новые деревья.
Сначала Ганнибал, видимо, сопровождал своего неугомонного отца за пределы цивилизации, туда, где ливийцы разводили скот, выполняя волю своего вождя, живущего в глиняной хижине. Возможно, они посещали Кирту (Константину), город народа пустыни, стоящий на берегу западной реки. Но великое восстание 241–238 годов до н. э., которое, как большой пожар, распространилось по внутренним районам, должно было заточить мальчика в особняке в Карфагене, в той комнате, которую он делил с греком, математиком и чтецом, читавшим героические поэмы его малолетним братьям.
Восстание скоро превратилось в гражданскую борьбу, в которой подчиненные внутренние районы пытались избавиться от контроля города, расположенного на полуострове. Однако эта междоусобная борьба приобрела более сложную форму. Хищнические племена объединились с деревнями, страдающими от непомерных налогов военного времени, которые с них взимали их господа; другие оставались лояльными Карфагену. Ветераны гарнизона горы Эрик, которым задолжали жалованье, возглавили восстание. Город не располагал опытной армией, которая могла бы противостоять им. С другой стороны у восставших не было способных лидеров. Они прибегли к терроризму. Чувствуя грозящую опасность, Карфаген отобрал полномочия у семьи Ганнонов и призвал Гамилькара Барку взять на себя единоличное командование.
Гамилькар мобилизовал новые войска. Множество нумидийских всадников встали под его знамена. Караван слонов в кожаной броне потянулся из ворот города к дымам горящих деревень. Гамилькар, имея такое разношерстное войско, перехитрил полчища восставших и загнал их остатки в слепое узкое ущелье, из которого выбраться не удалось никому.
Когда снова были открыты дороги к Африканскому побережью, залечивающему свои раны, они были уставлены крестами, на которых умирали распятые лидеры восставших. Среди распятых тел, вокруг которых кружились тучи воронья, было и тело великана-ливийца с серьгами. Восьмилетний Ганнибал должен был видеть какие-то последствия этой «непримиримой войны», как назвали ее римские историографы.
Возможно, уже в этом раннем возрасте он почувствовал отвращение к войне и нежелание посылать людей на битву, что проявилось в последние годы его жизни.
«Гамилькар приказал всем другим отступить…»
На обессилевший Карфаген обрушилась новая угроза. Это привело к тому, что в 238–237 годах до н. э. городу пришлось принимать срочное решение.
Новое требование пришло из Рима, который еще недавно заверял в своей приверженности миру. Требование заключалось в том, чтобы карфагеняне ушли с островов Сардиния и Корсика и снова заплатили контрибуцию в 1200 талантов серебром, в соответствии с условиями, принятыми в 241 году до н. э.
Эти условия, принятые Гамилькаром как представителем Карфагена, были посильными. Карфаген отдавал всю Сицилию, оплачивая ущерб, нанесенный во время конфликта с Римом. Оба государства разграничивали сферы торговли на море и давали торжественное обещание не нападать на союзников друг друга. Тогда Гамилькар тоже отказывался выполнить приказ Рима выдать всех дезертиров и беглых рабов. Теперь, когда едва закончилось восстание в Африке, возник конфликт между карфагенскими гарнизонами в портах островов Тирренского моря (Сардинии и Корсики), которые на самом деле находились ближе к Итальянскому побережью. Неожиданно вмешался римский сенат, чтобы, воспользовавшись усталостью Карфагена, потребовать вывода этих гарнизонов, что означало сдачу портов, под угрозой начала новой войны.
По мнению совета Бирсы, уступка Сардинии и Корсики означала больше, чем потерю некоторой части импорта древесины или руды; это означало потерю портов, которые давали выход в Западное Средиземноморье. Сдача позиций на сицилийском пути от нижней оконечности Италии до полуострова, на котором располагался Карфаген, лишала его Восточного Средиземноморья. После почти трехвекового господства торговцы африканского города могли потерять все сферы влияния — если не произойдет чего-то непредвиденного. Проблема выплаты двойной контрибуции была просто ничтожной в сравнении со сдачей стратегически важных островов.
Та часть карфагенского совета, которая тяготела к религиозному фатализму, усмотрела в этом зловещее предзнаменование, как в случае с Вавилоном. Самые непримиримые заявили, что Гамилькару не следовало уходить с горы Эрик. Большинство понимало невозможность нового сражения с римскими войсками, восстановившими свои силы за время трехлетнего перемирия.
Исторические записи свидетельствуют о том, что Карфаген отвел свои гарнизоны, оставил острова и собрал серебро для уплаты новой контрибуции. Но гнев лидеров, которые подчинились ультиматуму, и их постоянный поиск новых путей овладения Средиземноморьем, нашел отражение в действиях, которые были предприняты в этот год.
Таким образом, в это время был сделан первый шаг к еще большему конфликту в борьбе за господство над Средиземноморьем, конфликту, известному потомкам как «война Ганнибала».
Ганнибал в девятилетнем возрасте стал свидетелем первых приготовлений. В сухопутную часть города привезли столбы для возведения тройных стен. Самая внутренняя стена должна была быть гигантской по размерам: шириной в двадцать шагов и высотой в семикратный человеческий рост. На этом несокрушимом бастионе планировалось воздвигнуть башни, расстояние между которыми равнялось бы дальности полета стрелы. С внутренней стороны предполагалось соорудить загоны для стада слонов, стойла для тысяч лошадей и амбары для хранения корма для животных. Наверху широкой стены, на всем ее протяжении, должны размещаться новейшие метательные машины. По окончании строительства город станет неприступным для атаки с суши. Во всяком случае, карфагеняне на это надеялись.
До окончания работ Гамилькар приготовился перебраться на новые земли на западе, недоступные для римлян. Вместе с Гамилькаром туда должны были последовать муж его старшей дочери, несколько военачальников и африканские тяжеловооруженные всадники-ветераны. Ганнибал узнал, что больше не существует армии наемников, которую он помнил по горе Эрик. Их путь лежал в сторону заходящего солнца, мимо геркулесовых столбов, к океанскому побережью. Путешествие должно было пройти незаметно, на отдельных судах, уходящих в неизвестном направлении.
Много времени спустя, далеко на востоке, при дворе Антиоха, великий Ганнибал узнает, что его отец счел необходимым, чтобы все аристократы и военачальники, решившие сопровождать его, принесли присягу. Для этого все они поднялись в храм Мелькарта на Бирсе, где вокруг них кружились голуби, и вошли из залитого светом внутреннего двора, заполненного толпой, в темноту святилища. У алтаря Гамилькар вознес молитву богу и принес в жертву ягненка, держа в руке кубок.
