— Возможно, — заметил Вартан, — у этих драчливых женщин нет мужей.
Он слышал о племени, живущем в Травяном море, состоящем из женщин, которые нападают на вторгшихся к ним мужчин, убивают даже их лошадей, чтобы принести их кровь в жертву Великой богине. В свою очередь, проводники настойчиво утверждали, что женщины-лучницы принадлежали к древнему племени, враждовавшему с их народом, царскими скифами.
Поразмышляв об этом происшествии, Кир вызвал к себе пленных девушек, предложил еду и питье, но они ни к чему не притронулись. Выражение их глаз напоминало загнанного оленя. Тогда, желая уйти с великой равнины, при помощи жестов он спросил, в каком направлении нужно идти, чтобы добраться до Белых гор. Они поняли вопрос, и одна из женщин показала в сторону, противоположную поднимавшемуся солнцу. После этого неожиданно проводники-скифы попросили его отпустить пленниц вместе с их лошадьми.
Кир не послушался. Тем же утром он повел асваранцев точно на восход. Он сам возглавил отряд.
— Это твой фраваши потребовал идти этим путем, — поинтересовался Вартан, — или повелитель Кир Ахеменид ищет других воительниц? — В такой манере армянин обращался к Киру, желая показать сарказм. — Ни пленницам, ни проводникам это не нравится.
— Никогда не повредит, — рассеянно ответил Кир, — поступать не так, как хотят враги, а наоборот.
Но все-таки он вел их навстречу беде. В полдень они заметили в степи необычный холм. Он имел круглую форму перевернутой чаши, вокруг которого стояли темные предметы, а с них взлетали крупные птицы с широкими крыльями. Вскоре оказалось, что эти предметы — вооруженные всадники, расставленные словно для охраны. Кир сначала объехал курган, затем приблизился и обнаружил зловещую картину: стражи были мертвецами, усаженными на трупах лошадей, в свою очередь закрепленных на столбах. На высушенных телах висели копья, щиты и колокольчики, звеневшие при каждом дуновении ветра.
Должно быть, они уже годы стояли здесь на посту. Однако каждый воин сидел на своем скакуне со всем оружием, привязанном в нужных местах. Кир спросил себя, кто мог обслуживать мертвых стражей кургана и зачем. В этот момент Вартан возбужденно вскрикнул и позвал за собой Кира мимо слепых караульных на вершину покрытого травой величественного сооружения. Посмотрев вниз, они заметили, что трава на самом куполе отличалась от дикой растительности равнины, а вокруг большого земляного кургана располагались маленькие холмики.
— Скифская гробница! — крикнул армянин. — Судя по ее размерам, здесь, под нами, покоится богатый и могущественный вождь.
Оглядевшись, Кир не смог обнаружить в степи никаких признаков человека. Однако из опыта он знал, что по овражкам, прикрытым зарослями полыни и тамариска, могли передвигаться многочисленные степные жители. Поэтому, прежде чем съехать вниз, он поставил на вершине погребального кургана наблюдателей. К этому времени Вартан вместе с погонщиками и конюхами уже начал расчищать единственную серую гранитную плиту, заросшую травой и кустарником. Вартан сказал, что такие камни на этой равнине не встречаются, следовательно, скифы доставили ее сюда специально, чтобы закрыть вход в могилу. При помощи веревок и жердей каменную плиту удалось перевернуть, и работники принялись выкапывать землю в этом месте. Асваранцы столпились вокруг и с любопытством наблюдали за работой. Рожденные воинами не желали брать в руки лопаты.
Вскоре землекопы наткнулись на дверь, сложенную из деревянных бревен. В этот момент стоявшие сверху часовые подняли тревогу. Повернув коня, Кир увидел воительниц, появившихся из-за кустарника; несколько сот женщин направили своих лохматых лошадок в сторону кургана, держа в руках луки и копья. Эти длинноволосые всадницы, возникшие ниоткуда, представляли собой удивительную картину, но Кир посчитал, что они не могли тягаться с его опытными воинами. Одна из женщин, выехав вперед, приблизилась на половину расстояния полета стрелы. Ее волосы сверкали золотом зрелой пшеницы, щит имел эмблему с изображением головы оленя, а стройное тело было затянуто в синий китайский шелк. На вид она была не старше Кира. Когда она что-то крикнула, он не смог ее понять и подозвал проводника-скифа, и тот кое-как объяснил им суть.
Она предлагала царю захватчиков заключить с ней перемирие. Она назвала свое имя и положение: Томирис, дочь Гесира, царя сарматских скифов. Томирис утверждала, что эта земля принадлежала сарматам, а ее отец ждал в этой могиле, когда сможет вернуться к новой жизни.
— Согласен на перемирие, — сказал скифу Кир. — Что еще она хочет?
Тогда Томирис отбросила волосы назад и заговорила быстро, как стремительная река. Переводчик пробормотал, что она рассказывала историю своей жизни от лица матери-царицы, которая тоже ждала в кургане. По-видимому, ее отец Гесир правил всеми сарматами от Белых гор до пустыни Красных песков, пока не пришли царские скифы. Какое-то время сарматы сдерживали захватчиков. Затем эти скифы, пришедшие с востока, предложили заключить мир и отметить это событие пиром. Во время пира скифы убили Гесира, всех его военачальников и вождей. Так вероломство уничтожило всех сарматских героев. После этого жены забальзамировали их тела и похоронили подобающим образом. Женщины, оставшиеся в живых, следили за могилами, чтобы, когда наступит день новой жизни, их мужья могли вернуться к ним на землю.
Кир вспомнил рассказ о племени, состоявшем из одних женщин, воевавших со всеми захватчиками, и поверил в его правдивость. Женщины поставили перед собой сложную, хотя и благородную-задачу, но он не думал, что юная Томирис смогла бы вести оборонительную войну против всех диких кочевников.
Если бы он мог поговорить с сарматской принцессой без помех, последствия могли быть совсем иными. Подумав, он спросил, где находится родина сарматов.
— За Красными песками, — крикнула Томирис, — за дорогой Хоары, под восходящим солнцем!
— Тогда передай ей, — сказал Кир, — что она должна повести женщин туда. Ясно, что здесь они не продержатся долго без защиты мужей.
Услышав эти слова, молодая воительница снова разразилась мелодичными звуками. Пока могилы не разрушены и не осквернены, она ни за что так не поступит. Только если дом опустеет, его охрана становится бесполезной. И, сверкая глазами, она подъехала ближе к Киру.
— Ахеменид, — крикнула она, — это верно, что ты сильный, а я слабее! Здесь я не могу тебе противостоять. Но если ты разрушишь могилу отца, моя ненависть последует за тобой, будто тень твоего статного тела. Я узнаю, куда ты направляешься, и во сне придумаю, как нанести тебе огромный вред. Твоим врагам я стану другом, твоим друзьям — врагом. Никогда больше я не появлюсь тебе на глаза до дня, когда смогу держать твое тело в объятиях и смотреть, как твоя кровь и жизненная сила стекает на землю…
Неожиданно Томирис закрыла руками свое прекрасное лицо и расплакалась, склонив голову к лошадиной гриве, чтобы спрятать слезы. Прежде чем Кир смог ответить, она повернула лошадь и ускакала прочь. Женщины-воительницы последовали за ней, и все они исчезли в зарослях кустарника. Две пленницы побежали за ними, и Кир не стал им препятствовать.
