Несмотря на то что Диего и Хулиана ночевали под одной крышей, они вели разную жизнь и почти не сталкивались в пустых залах огромного дома. Они редко оставались наедине, поскольку Нурия приглядывала за Хулианой, а Исабель шпионила за Диего. Порой ему удавалось застать девушку в коридоре и побыть несколько минут с ней наедине. Молодые люди встречались в столовой во время обеда, в музыкальном салоне, чтобы послушать арфу, в церкви на воскресной мессе, в театре, когда представляли Лопе де Вегу или обожаемые Томасом де Ромеу комедии Мольера. И в театре, и в церкви женщины сидели отдельно от мужчин, и Диего оставалось лишь разглядывать затылок своей возлюбленной, да и то издалека. Они прожили бок о бок долгие четыре года, и все это время Диего добивался благосклонности девушки с упрямством охотника, который преследует добычу, но все усилия были напрасны, пока страшная трагедия не склонила чашу весов в его пользу. Хулиана относилась к юноше так ровно, словно вовсе не замечала его ухаживаний, но влюбленный не оставлял надежд. Он убеждал себя в том, что девушка надевает маску равнодушия, чтобы скрыть свои истинные чувства. Диего где-то слышал, что у женщин так заведено. Бедняга, на него больно было смотреть. Лучше бы Хулиана возненавидела его; так уж причудливо устроено сердце влюбленного, что глубокую ненависть ему легче вынести, чем дружелюбие и сестринскую привязанность.
Семейство Ромеу проводило много времени в полузаброшенном имении в Санта-Фе. Это был большой старинный дом на вершине скалы, где много лет обитали дед и бабка покойной супруги Томаса де Ромеу со своими чадами и домочадцами. Из окон открывался чудесный вид. Прежде окрестные холмы покрывали чудесные виноградники, вино которых соперничало с лучшими французскими марками, но после войны ухаживать за деревцами стало некому, и теперь от них остались лишь сухие, корявые стволы. Дом наводнили знаменитые мыши из Санта-Фе, упитанные и вредные твари, которые в лихую годину не раз служили крестьянам пищей. С чесноком и пореем получалось вовсе не дурно. Обычно Томас за две недели до поездки отправлял в имение целый полк прислуги, чтобы они хорошенько убрали в доме: единственный способ хотя бы на время избавиться от грызунов. Впрочем, в последнее время семейство выбиралось за город все реже, слишком неспокойными стали дороги.
Людская злоба висела в воздухе, словно тяжелый дух, заставляя горло сжиматься от дурных предчувствий. Как большинство землевладельцев, Томас де Ромеу старался не покидать имения и даже перестал сам взимать плату со своих арендаторов, опасаясь расправы. Хулиана читала, играла на фортепиано и даже попыталась заняться благотворительностью, но не слишком преуспела на этом поприще. Нурия целыми днями ныла и жаловалась на погоду. Исабель боролась со скукой, рисуя пейзажи и портреты. Я не говорила вам, что она была неплохой художницей? Кажется, не говорила, непростительная забывчивость, тем более что это был единственный талант девушки. Он помог Исабель заслужить расположение крестьян, которого не смогла добиться ее сестра-благотворительница. Художница не только добивалась портретного сходства, но и ловко приукрашивала свои модели, добавляя им зубов, убавляя морщин и придавая чертам благородство, коим они редко обладали.
Впрочем, настало время вернуться в Барселону, где дни Диего протекали среди занятий, собраний Общества справедливости, студенческих вечеринок и романтических приключений, которые он сам в шутку именовал «рыцарскими подвигами». Хулиана вела обычную для барышень того времени праздную жизнь. Нурия, словно верная тень, сопровождала свою подопечную повсюду, даже на исповедь. И, само собой, ни за что не оставила бы ее наедине с мужчиной моложе шестидесяти лет. На балы Хулиана ездила вместе с отцом, изредка их сопровождал Диего, которого представляли как «кузена из Индий». Несмотря на толпу поклонников, девушка не выказывала ни малейшего желания выйти замуж. Томас всей душой желал устроить счастье своей чудесной дочки, но понятия не имел, где отыскать достойного зятя. Всего через пару лет ей должно было исполниться двадцать: критический возраст для заключения брака; а поскольку жениха у Хулианы все еще не было, надежды на замужество таяли с каждым днем. Диего и в этом находил повод для оптимизма, полагая, что рано или поздно остальные претенденты устанут ждать и гордячке придется выйти за него, чтобы не остаться старой девой. Своими надеждами он делился с Бернардо, который выслушивал признания друга с неизменным терпением.
К концу 1812 года Наполеон Бонапарт потерпел сокрушительное поражение в России. Император вторгся в этот необъятный край со своей Великой Армией, которая насчитывала более двухсот тысяч человек. Непобедимое войско, дисциплинированное и мощное, двигалось куда быстрее своих врагов, поскольку наступало налегке, не обремененное обозом, и кормилось грабежами. Но на пути вглубь России деревни пустели, их жители исчезали, крестьяне жгли урожай. Наполеон ступал по выжженной земле. Захватчики без боя взяли Москву, но город встретил их дымом пожаров и пулями одиноких смельчаков, которые прятались среди руин, не желая покоряться захватчикам. Покидая город, москвичи, по примеру отважных крестьян, подожгли свои дома. Никто не вышел навстречу Наполеону с ключами от города, ни один русский солдат не сдался врагу, лишь проститутки соглашались развлекать победителей, чтобы не умереть от голода. Наполеон остался один посреди пепелища. Целое лето прошло в ожидании непонятно чего. Когда он решил вернуться во Францию, начались дожди, а потом наступила морозная и снежная русская зима. Император даже представить себе не мог, какие испытания ждут его армию. К казачьим облавам и крестьянским засадам прибавились голод и лютый холод, с каким раньше не сталкивался ни один французский солдат. На обочинах позорного пути остались тысячи замерзших насмерть французов. Солдаты ели лошадей, сапоги, порой даже трупы своих товарищей. Лишь десять тысяч изможденных, отчаявшихся людей смогли вернуться на родину. Наблюдая гибель своей армии, Наполеон понимал, что звезда, освещавшая ему путь к славе, вот-вот закатится навсегда. Императору пришлось отозвать обратно свои войска, которые занимали к тому времени почти всю Европу. Две трети неприятельских сил ушли из Испании. Впервые после многих лет ожесточенной борьбы перед испанцами забрезжила надежда на победу, но долгожданное освобождение пришло лишь полтора года спустя.
В том же году, когда Наполеон во Франции зализывал раны, Эулалия де Кальис отправила своего племянника Рафаэля Монкаду на Антильские острова отыскать каналы для закупки какао. Сеньора собиралась поставлять миндальную пасту, глазированные орешки и ароматный сахар в лучшие кондитерские Старого и Нового Света. Она где-то слышала, что американцы обожают сладкое. Миссия племянника доньи Эулалии заключалась в том, чтобы наладить деловые связи и создать коммерческую сеть, которой предстояло соединить все крупные города от Вашингтона до Парижа. Лежащая в руинах Москва оставалась под вопросом, но Эулалия надеялась, что город вскоре поднимется из пепла и обретет прежний блеск. Одиннадцать месяцев Рафаэлю пришлось плавать по морям и трястись в седле, чтобы воплотить в жизнь мечту тетки о шоколадно-ароматическом братстве.
Накануне отъезда Рафаэль тайком от Эулалии встретился с Томасом де Ромеу. Тот не стал приглашать молодого человека домой, а принял его на нейтральной территории, в великолепном ресторане Философско-географического общества, членом которого он являлся с незапамятных времен. Преклонение Томаса де Ромеу перед Францией не распространялось на французскую кухню, и кулинарным изыскам, вроде язычков канареек, он предпочитал сытную каталонскую стряпню: escudella i earn d'olla
[24]
, блюдо, способное поднять мертвых, говяжьи котлеты под названием эстофат и, конечно, непревзойденную монастырскую колбасу, толстую и как следует прокопченную. В отличие от Томаса, с довольным видом поглощавшего обильный ужин, Рафаэль был бледен и взволнован. К еде он почти не прикоснулся: слишком нервничал и к тому же опасался за свой желудок. Монкада подробно рассказал о себе отцу Хулианы, перечислив все свои титулы и не забыв упомянуть о средствах, которыми он располагал.
