Эта последняя новость была ужасна. Амбиорикс скрыл ее от своих друзей и в какой-то степени от себя самого. Он понимал, что без германцев прогнать Цезаря невозможно. Вероятно, какой-нибудь новый успех заставит их передумать. Но после этих успокаивающих рассуждений пришла весть о смерти Индутиомара под стенами лагеря Лабиена. Племя Индутиомара, треверы, хотя и участвует в восстании, больше не станет ничего предпринимать против римлян, пока само не подвергнется нападению. Без треверов и Индутиомара Амбиорикс не мог поделать ничего.
Он сделал вид, что все не так уж плохо: сказал своим людям, что их страна слишком далеко находится, слишком дикая и слишком суровая для Цезаря, который не сможет здесь воевать. Они же будут защищаться до тех пор, пока кто-нибудь не придет к ним на помощь. Его приближенные пили до дна за его здоровье и клялись защитить его даже ценой собственной жизни. Но поскольку римляне все не появлялись, они проводили время на охоте.
Весна плавно перетекла в лето. Пока пшеница в полях была еще зеленой, Цезарь успел побывать повсюду. В самом начале весны он созвал в Париже Совет Галлии и заставил этот Совет расследовать заговор бельгов. Оскорбленные этим члены Совета неохотно дали Цезарю полномочия начать судебное преследование против тех людей, которые действительно устроили заговор, но не были схвачены с оружием в руках. Ни один из случаев, когда Цезарь демонстрировал им свою военную мощь, не стал для них уроком. Но это принуждение показало, что добрые старые времена кончились и галльские вожди больше не вольны играть как хотят в борьбу партий. Как только трава выросла настолько, что кони могли ею прокормиться, Цезарь повел свою армию против треверов и других племен, все еще продолжавших восстание. Однако эбуронов и самого Амбиорикса он не трогал.
Амбиорикс ждал, что будет. Он еще тревожился, но уже успел наполовину успокоиться. Цезарь посетил множество мест, находящихся рядом с ним, – сначала на Нижнем Рейне, потом на Верхнем. Цезарь построил еще один мост через Рейн, чтобы научить германцев не вмешиваться в дела Галлии. По сути дела, он окружил эбуронов со всех сторон, но до сих пор не вошел в их страну.
– Он не осмеливается это сделать, – хвастался Амбиорикс, – наша страна создана для засады, а не для открытого боя. Когда мы поймаем Цезаря в западню, ему повезет, если он сумеет пробиться обратно.
Вот что Амбиорикс говорил своим слугам и родственникам, собравшимся в зале его собственного дома: он пока не призывал воинов своего племени, потому что не мог кормить их бесконечно. Отступив в свое убежище в глубине леса, он рассчитывал получить множество предупреждений раньше, чем армия Цезаря пройдет первые милю или две по его земле. Тогда он созовет свой народ и нападет на Цезаря в том месте, которое выберет сам.
Так хвалился Амбиорикс, и так он рассчитывал поступить. Его большой зал был выстроен под деревьями, чтобы сохранялась прохлада, и был окружен всевозможными постройками – амбарами, конюшнями, хлевами и пристройками, где жили женщины. Все эти хижины из переплетенных прутьев и глины образовывали большой двор, защищенный воротами и грубым забором. Вдруг в этом дворе залаял пес. Мужской голос что-то крикнул. Послышался приглушенный стук копыт – чьи-то кони скакали галопом. Женщины пронзительно закричали. Сидевшие в зале вскочили на ноги, стали хватать оружие. В это время младший сын Амбиорикса, десятилетний мальчик, появился в дверях и громко крикнул: «Римляне здесь!»
Это действительно были римляне – отряд конницы числом примерно в восемьсот человек. Цезарь приказал им идти впереди его армии; не зажигать костров, чтобы не выдать своего присутствия; не давать уйти ни одному встречному, чтобы никто не смог предупредить противника; и спрашивать всех пленников, где находится Амбиорикс. Проникнув в глубь страны эбуронов и оставшись необнаруженными, они смогли незаметно приблизиться к его дому под прикрытием окружающего леса. Некоторые воины отряда уже сражались со слугами Амбиорикса у входа во двор, а другие разворачивались так, чтобы полностью окружить дом.
Нельзя было терять ни мгновения. У Амбиорикса оказалось не больше двухсот человек домочадцев, включая женщин и детей. Один из этих людей, вместо того чтобы присоединиться к тем, кто сражался у ворот, побежал в конюшню и вывел оттуда ближайшего к выходу коня. «Скорее! Сюда!» Амбиорикс прыгнул на лошадь и торопясь ускакал через маленькую боковую калитку. С непокрытой головой, ухватившись за гриву невзнузданного коня и отчаянно погоняя его плоской стороной меча, он исчез в лесу. Пощады не было никому, все его домашние – мужчины, женщины и дети – погибли. Лишившись своих сторонников, Амбиорикс велел передать народу своего племени, чтобы они не ждали ничьей помощи, а справлялись с бедой сами.
Подчинив своей власти все соседние племена и этим лишив эбуронов убежища, Цезарь теперь шел истребить их народ и само их имя. Он подвел свою армию к тому месту, где раньше был лагерь Сабина и до сих пор стояли его сохранившиеся стены. Цезарь вел в составе своей армии один из своих новых легионов, четырнадцатый, еще не настолько обученный, чтобы на него можно было положиться в бою. Этот легион он оставил в лагере под командованием Квинта Цицерона, которому велел не выпускать за стены этих неопытных солдат. Остальную свою армию Цезарь разделил на три колонны, заверил Цицерона, что вернется через неделю, и отправился вперед показать галлам, как ужасен он может быть, когда разгневан.
Цезарь отмечал свой путь огнем и кровью, но долины Арденнского края трудно обыскивать, если не разделиться на маленькие отряды. Поэтому Цезарь думал о том, как ему уберечь своих людей от засад, и решил переложить часть работы на галлов. Он предложил всем желающим из соседних племен присоединиться к армии и получить долю в добыче.
В Галлии всегда есть наследственная вражда. Ни восхищение делами эбуронов, ни дружеское отношение к ним – ничто не могло спасти эбуронов теперь. Получив разрешение сражаться и грабить, как и сколько хочется, соседние племена взяли их в тесное кольцо. За людьми гнались по лесистым долинам, как за волками на охоте. Одни укрылись в болотах Нижнего Рейна и были там перерезаны. Другие попытались спрятаться на песчаных островках в устье этой реки – их выследили и убили. Вся страна эбуронов наполнилась обугленными остатками хижин, вытоптанными посевами и мертвыми телами зарубленных мужчин, женщин и детей, оставленных гнить где лежали.
В этой пустыне, проносясь из конца в конец дикого края, Цезарь искал Амбиорикса. Иногда галл всего на день опережал своего преследователя. Часто люди видели, как он проскакал мимо – с покрасневшими глазами, в лохмотьях, наклонившись над гривой своего коня, словно уже не в силах сидеть прямо, светлые волосы и борода от грязи казались потемневшими. Некоторые, когда их спрашивали, даже говорили: «Он здесь. Он у нас», – оглядывались вокруг и видели, что он исчез. Иногда Амбиорикс был один, но чаще с ним были еще четыре всадники – слуги, которые остались у него от дней его величия, единственные люди во всей Галлии, кому он решался доверить свою жизнь.
Так Цезарь, отложив завоевание Британии, осуществлял свою месть. А Квинт Цицерон с четырнадцатым легионом в это время находились в неуютном месте – были заперты в несчастливом лагере погибшего Сабина. И возможно, по какой-то причине, имевшей отношение к этому месту, произошло нечто странное: перед одним из наших солдат предстало видение.
