Нет сомнения, что для многих восстание не было неожиданностью. Песни сказителей значили много, а сам Верцингеторикс обладал огромным влиянием. Он выделялся и внешним видом – развевающимися рыжими волосами, яркими нарядами, конями, на которых выезжал. Галлы любят пышные зрелища, но кроме этого Верцингеторикс обладал страстным красноречием и каким-то природным даром покорять души людей. Он был рожден, чтобы вести галлов, а галлы – чтобы следовать за ним. Мы этого даже не подозревали, потому что шестью годами раньше он был еще очень молод. Но теперь он был в расцвете сил. Арвернов уже давно мучило то, что они так покорно согласились на власть Цезаря. Раньше они были настроены против Верцингеторикса, теперь же стали сочувствовать ему. Галлия была как сухие дрова, и восстание карнутов стало искрой, которая зажгла пламя.
Вожди арвернов, люди средних лет, изнежились под началом разгульного главы и были настроены благодушно. Но все же они держали в Герговии своих подданных: знатные галлы держат в своих домах много прислуги, даже если дома находятся в городе, где теснота заставляет строиться близко к соседям и уменьшать размер участка, окруженного стенами. В галльских залах оружие всегда находится под рукой. Поэтому, едва на рыночной площади раздались крики, все сторонники правящих вождей выбежали из домов, как вылетают злые пчелы из ульев. Ремесленники, тоже воинственные люди, присоединились кто к одной стороне, кто к другой, причем многие встали на сторону Верцингеторикса от скуки, поскольку уже не могли ходить в походы против соседей.
Вскоре выяснилось, что в Герговии Верцингеторикс со своими сторонниками оказался в меньшинстве. Однако он смог отступить из города, не нарушив боевой порядок. В сельской же местности дела обстояли иначе. Прежде всего, имения самого Верцингеторикса были огромны. Кроме того, жители Герговии гораздо лучше, чем арверны в целом, представляли себе, насколько сильны римляне. Вожди отдаленных окраин не были настолько энергичны, чтобы достаточно быстро собрать своих людей: Верцингеторикс проносился по стране со скоростью пожара. Его пламенное красноречие творило чудеса с легковозбудимыми по натуре галлами, и раньше, чем мы успели узнать об очередном восстании, сторонники Цезаря были уже мертвы или бежали, преследуемые погоней. Даже жители самого города Герговии восстали и провозгласили Верцингеторикса королем. Было уже очевидно, что он легко стал хозяином той толпы, которую взбунтовал. Верцингеторикс как метеор появился на нашем небе, ярко сверкая и неся беду.
Великое восстание. 52 год до н. э.
К началу марта Галлия была охвачена войной. Резня в Орлеане стала сигналом к выступлению для тех вождей, которые на тайном собрании поклялись восстать. Против нас шли почти все племена – от юга, где подняли бунт арверны, до Сены, от границ страны эдуев до Атлантики. Только эдуи и разгромленные племена бельгов оставались на стороне Цезаря. Армия галлов к этому времени уже целый месяц была наготове, но ее организация потребовала немало времени. Прежде всего Верцингеторикс сделался королем арвернов. Остальные вожди, поспешно созванные на выборы, избрали его главнокомандующим, сопроводив это так любимыми у галлов картинными выражениями чувств. Однако они сохранили за собой право заседать в Совете, спорить и заставлять своего молодого командующего подчиняться их мнению. Но Верцингеторикс хорошо знал, когда уступить, как убеждать, а когда позволить самим фактам говорить вместо него.
– Цезарь уже идет на нас из Санса, – упрекнул он вождей. – Шесть недель назад Цезарь был по ту сторону Альп. Месяц назад он был в провинции, отрезанный от всех своих войск – и тех, что стояли в Сансе, и тех, что стоят у бельгов. Только эдуи предоставили Цезарю безопасный путь для его армии. Эту дорогу необходимо перерезать.
Верцингеторикс атаковал эдуев и тайно отправил к ним своих послов, поскольку хорошо знал, что в этом племени у него есть друзья. Кроме того, он велел своему родственнику Луктерию угрожать северо-западным границам провинции и этим сковать движение всех войск, которые Цезарь мог набрать.
– Но ведь ты сам увел нас от эдуев, чтобы прийти на помощь арвернам, – напомнил один из вождей.
– А нужно ли было мне это делать, если бы вы все прислали мне войска? – набросился на него Верцингеторикс. – На Севеннских перевалах лежал снег в шесть футов глубиной, когда Цезарь переправился через них и появился в землях арвернов. Из войск у него было тогда только пополнение, набранное в Италии. Я мог бы справиться с ним и при этом продолжать нажимать на эдуев, если бы вы, по крайней мере, все делали вовремя. А так я был вынужден отступить. Цезарь пошел в обход, проскользнул мимо нас и под охраной небольшого отряда своих лучших воинов, не сходя с коня ни ночью, ни днем, добрался до своей армии. Теперь он ведет против нас большие силы. Это нужно предотвратить.
Последний свободный Совет Галлии молча смотрел на своего командующего. Все вожди знали, как Верцингеторикс может предотвратить это. Он уже назначил каждому племени, сколько оно должно дать людей и оружия. Часть оружия не была доставлена, часть прибыла слишком поздно. Не получившие вооружение племена решили, что долгая война им ни к чему, и стали убегать из армии. Верцингеторикс поступил с этими нарушителями безжалостно: велел схватить, некоторым отрезать одно ухо, остальным выколоть один глаз и, когда это было сделано, отослал их домой, чтобы показать их сородичам, что он требует повиновения. Одного или двух по его приказу даже публично пытали, а потом сожгли в клетках из прутьев по древнему обычаю. Тем не менее вожди, насколько могли, защищали то, что им принадлежало, и сопротивлялись дисциплине, надеясь, как всегда, что добьются успеха и без нее. Теперь они молчали и знали, что для них настало время покориться.
Верцингеторикс заявил вождям, что теперь им придется разбить армию Цезаря.
В ответ раздались шум и крики. Те из вождей, чьи племена оказались на пути войск Цезаря, выступали за то, чтобы немедленно дать сражение, а те, кому повезло больше, предпочитали тянуть время. Один из вождей стал говорить, что Цезарь не пройдет далеко: еще нет зеленой травы. Второй сказал, что Цезарь не взял с собой ни обоз, ни мулов. Третий напомнил собравшимся, что Цезарю все-таки нужно кормить лошадей своей конницы.
– Значит, мы можем уморить его голодом, – согласился Верцингеторикс.
Вступить с легионами в открытый бой было невозможно. В этом многие убедились на примерах нервиев, гельветов и даже германцев, с которыми сами галлы не могли справиться. Запираться в своих крепостях было таким же безнадежным делом. Какой город смог продержаться много дней против осадных сооружений Цезаря и его башен?
– На этот раз мы скорее умрем, чем побежим, – поклялись вожди.
– Мы скорее умрем от голода, чем сдадим наши города!
– Мы не умрем! – крикнул Верцингеторикс. – А голодом мы уморим армию Цезаря! Мы сожжем свои деревенские дома и свое сено. Мы сожжем города. Мы угоним прочь свой скот. Пусть Цезарь идет вперед по пустыне. Что касается тех, кто окажется у него на пути, мы не забудем о бедствиях, которые они должны будут вынести ради Галлии. Однажды мы вознаградим их.
